Роман Трахтенберг - Лучшее (сборник)

По окончании программы, пытаясь удержать удачу за хвост, я предложил свои услуги хозяину этого самого бара, заявив, что, во-первых, я режиссер; во-вторых, у меня есть идеи. А в третьих… он послал меня по матери, заявив, что никакое шоу ему не нужно. У него просто маленький бар.

— Ну, может маленькое шоу? Совсем-совсем маленькое, очень-очень низкобюджетное? Я и четыре стриптизерши…

— Максимум две, — заявил хозяин.

— Ну, хорошо. Две и я. Им по тридцать долларов, мне двести.

— Им по двадцать, тебе — тридцать.

— Им по двадцать пять, мне — сто.

— Им по двадцать пять, тебе — пятьдесят.

— И такси до дома.

— По рукам. Приходи послезавтра, покажи, что ты умеешь.

— А бабы?

— Бабы будут.

С этого, пожалуй, все и началось. То, что я предложил, было ново и практически гениально, и что, наверное, сыграло главную роль — очень дешево. Через неделю вход в бар сделали платный, еще через две — удвоили цену за билет. А еще через месяц утроили. Буквально через два месяца в клуб стало не попасть.

Если вы думаете, что я сразу озолотился, ничего подобного. Да у меня был серьезный опыт работы в торговле, и я умел продавать и покупать товар, но как продать «конферансье в ассортименте» — я не знал. Меня взяли, я имел постоянную работу, и уже только это казалось счастьем. Я не решался ставить хозяину жестких условий. Я понимал только одно — сейчас можно раскрутиться. Приглашал журналистов, чтобы они что-то писали о моей работе. Отдавал им бесплатный ужин, который полагался мне. Они что-то писали, иногда в тему, иногда мимо, но «жизнь в искусстве» все равно понемногу начинала налаживаться. Хотя в личной жизни времена были очень тяжелые: у меня только родился ребенок, денег не хватало, случалось, что жена приходила ко мне на работу, и свой ужин я тогда отдавал ей.

Вот так часто все и начинается: практически с нуля, из ничего. Но и это «ничего» тоже можно пустить в дело.

…Однажды шоумен и ведущий программы «Парад парадов» и по совместительству преподаватель Института культуры Владимир Леншин спросил нас, студентов: «А, скажите-ка мне, у кого из вас есть концертный костюм?» Курс тяжело вздохнул. Ну откуда концертные костюмы у студентов?! Чтобы купить что-то нужное, надо сначала продать что-нибудь ненужное, а для того, чтобы иметь ненужное, его надо вначале купить, а у нас денег нет.

— Все ясно, вы просто не представляете себе, что такое концертный костюм. Он на самом деле есть у каждого: откройте шкаф, возьмите любые брюки, потом пиджак, который не сочетается с этим костюмом. Затем наденьте ботинки, не подходящие ни к костюму, ни к брюкам, и хорошо бы еще шляпку посмешнее — одолжите у пожилых родственников. Часто из таких подручных средств, — из того, что сумеете найти — и создается костюм для сцены. Главное — это идея. В Голливуде за идею платят деньги.

Самая правильная мысль, делать шоу из подручных средств. Программа поначалу была стандартной, хотя и не повторялась. Я произносил монолог, потом выходила баба, она танцевала, я молчал, она уходила — я говорил. Формула успеха на тот момент выглядела так: «один Трахтенберг, плюс две бабы, равняется четыре с половиной часа высокорентабельного шоу», приносящего хозяину пятьсот долларов прибыли в день! Только с билетов! А ведь люди еще при этом по-зверски пили и по-скотски жрали. Народу прибавлялось, а на сцене мы по-прежнему скакали втроем. Меня же постоянно посещала навязчивая идея сделать настоящее кабаре. Как в фильме у Фосса, произведшем в свое время неизгладимое впечатление на мою подростковую душу, концертные номера и мастерство конферансье буквально потрясли. К концу фильма ленинградский школьник точно знал, чем хочет заниматься: сделать в родном городе такое же заведение. И спустя много лет я вернулся к своей мечте. Для начала предложил хозяину добавить еще двоих танцовщиц. Надо сказать, что деньги уже не играли большой роли для него, и он благосклонно разрешил взять еще парочку. Нас стало пятеро. А я все мучительно размышлял, чем же еще можно разбавить программу: ЭВРИКА!!! КОНКУРСЫ!

Так между делом я стал играть со зрителями: кто выпьет больше пива, кто быстрее перекатит апельсин из одной штанины в другую и так далее. Это еще не являлось настоящим кабаре, но и переставало быть обычным стриптизом. Я продолжал нововведения. В частности, поняв, что на сцене получается два разных шоу — танцевально-стриптизное и матерно-разговорное — решил все объединить в одно. Теперь я не уходил, когда бабы танцевали, а оставался комментировать происходящее для публики. В своих монологах я говорил о наболевшем: «Представляете, она мне не дала!..» И программа приобрела целостность и реалистичность. И вот тут хозяин приволок еще откуда-то йога и фокусника. Их обоих я тоже взял в оборот, и мы стали единым организмом под чутким руководством мозга, т. е. меня.