Эйми Уоллес - Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Это продолжалось довольно долго: мать, тихая и покорная, настойчивый отец. Я согласилась, напоследок крикнув: «Я сдаюсь! Если вы желаете думать, что причина — деньги, ладно, пусть так!» Я лгала. Смирившись с тем, что в конечном счете должна была сдаться, я подчинилась. Думала ли я, что много позже я воспроизведу эту модель с Карлосом, сдаваясь снова и снова.

Вторая « Книга списков » писалась нами вчетвером, и этот процесс был кошмаром для меня. Мать, заторможенная из-за антидепрессантов, прописанных доктором, сначала медлила, споря по пустякам, потом не могла написать свою часть статей. Остальные стали настолько раздражительными, что прекратили консультироваться с ней и обращались с ней как с предметом интерьера, подавляя вспышки эмоций. Мать продолжала молчать или вносила бессмысленные, ненужные предложения. Это было ужасно, и по молчаливому согласию третья « Книга списков » была написана без нее. Мое собственное напряжение выразилось в том, что, не справившись с нагрузкой, я очень плохо выполнила свою часть работы. Все это создавало натянутые отношения между отцом, братом и мной. Я хорошо понимала драматизм ситуации: нас связывали не только тесные семейные узы, но и трагическая история с матерью.

Шли годы, я не обращала внимания на недостатки отца, одерживала слезы от его резкости, когда он называл сидевшую как куклу мать, «психически больной». Мой отец не был идеальным, но мне нужно было верить в то, что он — идеал. И конечно, я продолжала отчаянно желать теплых отношений с матерью. Мне нужна была семья , такая как в « Лайф » и « Пипл ».

После похорон отца моя мать захотела непременно проводить меня до аэропорта, когда я собралась назад в Беркли.

Я уже пошла к самолету, как вдруг она выпалила.

— У меня была любовная связь в течение тридцати лет.

Потрясенная, я спросила:

— С кем?

Она всегда разыгрывала жертву неверности отца, — в эту новость трудно было поверить.

— Я расскажу тебе когда-нибудь, — сказала она, смутившись.

Ждать пришлось недолго. Через месяц она приехала навестить меня и рассказала свою историю. Моя версия насчет того, что она нашла счастливую любовь в качестве компенсации в тот период, когда брак угасал, была неверна. Ее любовником был доктор, которого она всегда называла только «доктор Смит» и никогда не называла по имени. Поскольку было похоже, что она говорила правду, такой оборот дела с медицинской подоплекой серьезно обеспокоил меня.

Мать посещала доктора три раза в неделю. Он назначил ей курс сильнодействующего психостимулятора, демерола, к которому ежедневно добавлялись новые средства; она также принимала кваалудес и уйму других лекарств «от нервов». Они занимались сексом в приемной доктора Смита даже тогда, когда его жена лежала на операции по поводу двусторонней мастэктомии [34] Ампутация молочных желез. — Примеч. ред. . Он попросил своего помощника не соединять его по телефону.

«Мы поступали плохо ?» — спросила мать. Я была ошеломлена, и только молча уставилась на нее в каком-то оцепенении.

Я родилась недоношенной, крайне слабой и пристрастилась к стимуляторам еще в утробе матери. До сих пор я считала, что моя мать психически изгнала меня; теперь мне стало ясно — это я пыталась изо всех сил вырваться из ее утробы. Она занималась сексом с моим отцом и этим ужасным человеком во время беременности, — если любая из теорий Карлоса относительно сознания в матке близки к истине, я действительно энергетически повреждена.

Если даже это не так, то все равно теперь понятно, почему так прочно в моей памяти сохранялись ее нетвердая походка и нечленораздельная речь, свидетельствовавшие о глубокой зависимости от психостимуляторов, настолько заметной, что мои друзья думали, что она была алкоголичкой. Но из-за слабого сердца она никогда не пила. Теперь я понимаю, если бы она пила, то, вероятно, умерла бы от смертельной комбинации таблеток и алкоголя. Я провела свое детство и юность, наблюдая, как « Долина кукол » становится « Долгим путешествием в ночь », — наконец я поняла почему.

Я всегда ненавидела доктора Смита, а мать периодически тянула меня в его офис, чтобы он мог «посмотреть» меня, это было странно. Он был полная противоположность моему отцу — неотесанный, вульгарный, безвкусно одетый и щеголяющий знакомствами, — будучи женатым, он намекал на то, что имел любовные связи с пациентками, некоторые из которых были известными актрисами.