Александр Медведев - По долинам и по взгорьям

Мы мигом спустились с холма. Взяли правее, укрылись в березняке. А белые все еще шпарили по гребню.

Виктор оставил нас и один выбрался на берег в другом месте. И оттуда мы услышали его возбужденный голос:

— Товарищи! Пароходы!

Всем захотелось взглянуть на пароходы. Конники осторожно выдвинулись на край перелеска. Справа на реке в самом деле показались дымы. Скоро стали видны и контуры кораблей. Это шли канонерки Волжской флотилии и с ними один пассажирский пароход.

Когда корабли были уже в нескольких километрах от пристани, их начали обстреливать вражеские орудия. Канонерки повернулись носами к левому берегу и открыли ответный огонь.

После короткой перестрелки артиллерия противника замолчала. В бинокль хорошо было видно, как белогвардейцы убегали из ельника за гору.

Головная канонерка и следовавший за ней пассажирский пароход направились к пристани.

Пароход дал троекратный гудок. Мы поспешили к нему на погрузку. В этот момент к нам присоединились конные разведчики 17-го Уральского (265-го) полка.

Через несколько минут пароход высадил нас на левый берег.

Командование сводным кавалерийским отрядом примерно в сто сабель принял на себя Гребенщиков.

В. С. Гребенщиков.

— Лавой, за мной! — закричал он, и мы бросились преследовать отступающего противника.

За каких-нибудь полчаса конники почти без потерь освободили две деревеньки, захватили два исправных орудия, пленных и лошадей. После короткой передышки двинулись на север, к Юго-Камскому заводу. Проехав около десяти километров, остановились на привал. Отдохнув с полчаса, зарысили опять.

На подходе к третьей деревне были остановлены одним из наших дозорных. Он доложил Гребенщикову:

— Впереди на скате холма — окопы и рогатки, в окопах — люди!

Виктор разделил отряд на три группы. Одна из них спешилась и выдвинулась с ручными пулеметами прямо вперед, в овражек. Две другие обошли позицию противника справа и слева. По общему сигналу пулеметчики открыли огонь по окопам из своих «люйсов», а боковые группы атаковали белых с флангов.

Часть колчаковцев конники уничтожили, остальные панически бежали. Мы вступили в деревню и отсюда послали донесение в штаб бригады.

Вечером — это было первого или второго июля — наш кавалерийский отряд занял Юго-Камский завод. А наутро в заводской поселок вошли пехотные подразделения малышевцев. За ними следовали два других полка 2-й бригады и ее штаб. Части расположились на отдых.

Во второй половине дня я выехал с конной заставой из поселка на восток. Продвинувшись на несколько километров, мы увидели двух колчаковских офицеров. Они шли нам навстречу, размахивая белым платком.

Оказалось, это парламентеры из 62-й дивизии, недавно сформированной в Перми. Вся эта дивизия в составе четырех полков изъявляла готовность добровольно сложить оружие.

Я передал одному из кавалеристов командование заставой и сам отвел офицеров в штаб бригады.

Комбриг переговорил с парламентерами и сразу же распорядился: «Усилить заставу!» «Эге! — подумал я. — Не очень-то Томин верит белогвардейцам».

Одного из приведенных мной офицеров вскоре отпустили. Второй остался в штабе бригады заложником.

Комбриг поставил колчаковцам условие: выслать вперед на подводах все оружие и боеприпасы.

Часа через два из-за урочища Убиенный лог прискакал дозорный с радостными возгласами:

— Идут, ей-богу, идут!

На повороте дороги действительно показался обоз, поднявший густую пыль. За обозом следовал духовой оркестр, исполнявший «Марсельезу». А позади оркестра — колонна пехоты. Некоторые солдаты держали в руках длинные палки с надетыми на них кусками кумача.

Красноармейцы, сжимая в руках винтовки, настороженно переговаривались:

— Чего это они красные флаги несут? Да еще «Марсельезу» играют!

— Со страху что угодно запоешь!

— А вдруг это для отвода глаз удумано?

— От них всего можно ждать!

Но наши опасения оказались напрасными. Подводы с пулеметами, винтовками, гранатами и патронами белые сдали без всяких разговоров. Проходя по улице заводского поселка, солдаты и офицеры, одетые в зеленые английские мундиры, срывали с себя погоны и бросали их в общую кучу. Скоро у дороги выросла гора погон.

Мы окружили солдат. Это были пермские крестьяне, недавно мобилизованные Колчаком.