Екатерина Глаголева: Вашингтон

Худой, двухметрового роста, Огастин Вашингтон был наделен недюжинной силой: говорили, что он легко мог поднять и погрузить на телегу железную чушку, которую с трудом отрывали от земли два обычных человека. Он не только владел табачными плантациями (за рабами, да и за надсмотрщиками требовался глаз да глаз), но и являлся, по семейной традиции, мировым судьей, шерифом графства, а также деятельно участвовал в жизни англиканской церкви. Он также проявил крепкую деловую хватку: стал скупать земли, богатые железной рудой, в окрестностях Фредериксберга, на севере Виргинии, а в 1729 году съездил в Англию и заключил контракт с «Принсипио Компани», которая заправляла операциями с железом в Виргинии и Мэриленде. В эту поездку он взял с собой обоих сыновей и определил их в ту самую школу Эплби, где когда-то учился сам. Огастин отсутствовал всего несколько месяцев, но жена не дождалась его возвращения — его встретил совсем свежий могильный холмик.

Обремененному детьми бизнесмену срочно требовалась новая супруга. 6 марта 1731 года 37-летний Огастин женился на 23-летней сироте Мэри Джонсон Болл.

Ее отец, процветающий коммерсант Джозеф Болл, овдовев, женился в 58 лет на неграмотной простой женщине Мэри Джонсон, поставив крест на ожиданиях своих детей от первого брака. Он умер, когда его дочке Мэри было всего три года, завещав ей 400 акров земли, полтора десятка голов скота, трех рабов и пуховую перину. Ее мать снова вышла замуж, но тоже умерла, и к двенадцати годам Мэри осталась круглой сиротой. Ее приютил друг семьи Джордж Эскридж — добрый, великодушный человек. 12 лет — тот возраст, когда девушки в американских колониях уже выходили замуж; но Мэри, вероятно, отпугивала женихов своим жестким и упрямым характером, хотя была набожной и хорошей хозяйкой, потому и засиделась в девках, несмотря на острый дефицит женского пола в колониях. Привлекательной внешностью она не отличалась, по некоторым сведениям, даже курила трубку, была малограмотной, презирала высшее общество и твердо придерживалась самой же для себя установленных правил. Возможно, Огастин Вашингтон, начитавшись Шекспира, решил, что сумеет укротить строптивую девицу (которая на самом-то деле, конечно, очень хотела замуж). Весьма вероятно, что этот брак устроил Джордж Эскридж: не случайно своего первенца Мэри назвала в его честь.

В толстенной домашней Библии была сделана запись о том, что Джордж Вашингтон родился 11 февраля (по юлианскому календарю [1] По григорианскому календарю, введенному в Англии и ее колониях в 1751 году, датой рождения Джорджа Вашингтона является 22 февраля; но до конца его жизни поклонники в Александрии отмечали день его рождения именно 11-го. ) 1732 года около десяти часов утра, на ферме Поупс-Крик в графстве Уэстморленд. (Впоследствии этот дом сгорел.) Младенец был поразительно крупным. Окрестили его в начале апреля.

Колыбельку Джорджа, скорее всего, качала чернокожая нянька. К моменту его рождения население Виргинии наполовину состояло из негров, подавляющее большинство которых были рабами. Огастин Вашингтон владел полусотней рабов, в доме держали черных слуг, тем более что через год после сына родилась дочь Элизабет (Бетти), а еще через полтора года — сын Сэмюэл. За детьми, которых подстерегали разные болезни, требовался хороший присмотр, и смерть тринадцатилетней Джейн, дочери Огастина от первого брака, в очередной раз это доказала. Джордж Вашингтон впервые увидел смерть своими глазами, когда ему было три года.

В том же году Огастин перевез свое семейство в Литл-Хантинг-Крик в 60 милях вверх по течению Потомака — край девственных лесов. Дом, который он построил там на вершине холма, откуда открывался дивный вид на реку, был гораздо просторнее прежнего: на первом этаже были четыре комнаты, разделенные большим общим залом, в каждом помещении — монументальный камин; наверху помещались маленькие спаленки для разраставшейся семьи. В этом прочном, надежном доме появился на свет маленький Джон Огастин.

Плантация Литл-Хантинг-Крик находилась ближе к железорудным шахтам, которые разрабатывал глава семьи. В 1736 году он снова отправился в Англию (где правил уже Георг II) и выговорил себе двенадцатую долю в «Принсипио Компани». Чтобы лучше присматривать за предприятием, Огастин перебрался еще ближе к месторождениям Аккокик-Крик: приобрел в 1738 году 260 акров земли на берегу реки Раппаханнок, напротив бурно развивающегося городка Фредериксберг с речным портом, зданием суда и каменной тюрьмой. К концу года он перевез туда семью, в том числе и новорожденного Чарлза. До доменных печей оттуда было рукой подать, а поместья Литл-Хантинг-Крик и Поупс-Крик лежали в одном дне пути. Деревенский дом стоял на уступе холма, реки из окон не было видно, зато неподалеку рос лес, снабжавший дровами, били прозрачные ключи, откуда брали воду для питья, а вокруг простирались табачные плантации, поля пшеницы и кукурузы. Единственное неудобство: дорога к паромной переправе проходила прямо через поместье, и в базарные дни или тогда, когда во Фредериксберге заседал суд, с раннего утра толпы народа шли по протоптанной тропинке мимо дома, который впоследствии окрестили Паромной фермой.