Геннадий Горелик: Андрей Сахаров. Наука и свобода

Эта книга о том, как «отец советской водородной бомбы», физик-теоретик, сделавший для военной мощи СССР, быть может, больше других, стал главным защитником прав человека в стране. И стал первым в стране человеком, отмеченным Нобелевской премией мира.

Чтобы понять это невероятное превращение, надо разглядеть, как в судьбе Андрея Сахарова скрестилось несколько мощных сил — животворных и смертоносных.

В семье он приобщился к загадочному миру российской интеллигенции. Загадка уже в том, что это слово, столь западное по наружности, в словарях всего мира имеет пометку «Русс.»

Время жизни Сахарова пришлось на эпоху советской цивилизации с ее разительными контрастами: первый спутник в космосе и керосиновые лампы в деревнях, каждодневное подавление свободы и высоты художественного творчества.

Чудом на фоне сталинской эпохи была научная школа, в которой Сахаров начал свой путь в физике. В обществе, где конформизм стал способом выживания, учителя этой школы умудрялись подчиняться голосу совести.

И наконец, жизнь Сахарова разворачивалась на фоне ядерной алхимии, в считанные годы выпрыгнувшей из мало кому понятных физических журналов на первые страницы мировых газет.

Только увидев, как обозначенные силы формировали жизнь Андрея Сахарова, можно понять роль его личности в истории.

Одним из главных источников для этой книги послужила коллекция устной истории, которую автор собирал с 1989 года, — около пятидесяти интервью с коллегами, друзьями и близкими Андрея Дмитриевича Сахарова. Живое и целенаправленное общение с участниками и свидетелями событий помогало искать и понимать архивные материалы и публикации.

Свидетельства самого Андрея Сахарова содержит его книга Воспоминания». Хотя писал он ее в горьковской ссылке, полагаясь лишь на память и ограничивая себя существовавшими тогда требованиями секретности, это воистину бесценный источник. Цитаты из этой книги даются без указания ссылки (книга в Интернете http://orel.rsl.ru/).

Вот имена некоторых из тех, кто поделился с автором своими воспоминаниями.

Со студенческих лет Андрея Сахарова помнили Леон Натанович Белл, Юрий Сергеевич Замятнин, Борис Григорьевич Ерозолимский, Михаил Львович Левин, Софья Матвеевна Шапиро, Акива Моисеевич Яглом.

Аспирантом его узнали Израиль Яковлевич Барит, Виталий Лазаревич Гинзбург, Моисей Александрович Марков, Павел Эммануилович Немировский, Иосиф Соломонович Шапиро, Евгений Львович Фейнберг.

В Советском атомном проекте с ним вместе работали Матес Менделевич Агрест, Виктор Борисович Адамский, Лев Владимирович Альтшулер, Герман Арсеньевич Гончаров, Николай Александрович Дмитриев, Владимир Ильич Коган, Михаил Григорьевич Мещеряков, Владимир Иванович Ритус, Юрий Александрович Романов, Юрий Николаевич Смирнов, Лев Петрович Феоктистов, Ефим Самойлович Фрадкин, Исаак Маркович Халатников.

Сахарова, вернувшегося в теоретическую физику, знали Борис Михайлович Болотовский, Давид Абрамович Киржниц, Лев Борисович Окунь, Василий Федорович Сенников.

Дочь А.Д. Сахарова, Любовь Андреевна Верная, и Максим Давидович Франк-Каменецкий рассказали мне о жизни их семей в секретном городе Саров (Арзамас-16).

Сахарова-правозащитника знали Борис Львович Альтшулер, Яков Львович Альперт, Сарра Эммануиловна Бабенышева, Наталья Михайловна Долотова, Александр Сергеевич Есенин-Вольпин, Мария Гавриловна Петренко.

О последнем двадцатилетии Андрея Дмитриевича Сахарова мне рассказывала его вдова Елена Георгиевна Боннэр. Опирался я также на собранный ею интереснейший материал о родословной Сахарова.

Фотографии и автографы из личных архивов помещены в книге благодаря любезности Е.Г. Боннэр и Л.А. Верной, а также М.М. Агреста, В.Л. Гинзбурга, В.П. Карцева, М.Д. Франк-Каменецкого.

В архивных разысканиях огромную помощь мне оказала Галина Александровна Савина. Ирина Витальевна Дорман помогла провести многие интервью с участниками и очевидцами событий, о которых идет речь в книге. В понимании советской истории я многое почерпнул в общении с Павлом Евгеньевичем Рубининым. Увидеть историю Американского ядерного проекта мне помогла Присилла Макмиллан (Priscilla McMillan). Взглядом из центра Европы на происходившее по обе стороны железного занавеса я обязан Хельмуту Роттеру (Helmut Rotter). Дружба с этими людьми была важной опорой для моей работы.