Илья Басс - Жизнь и время Гертруды Стайн

Соединившись, брат и сестра арендовали дом и наняли служанку, которая явилась впоследствии прототипом рассказа Спокойная Анна (как и две собаки, которых та привела с собой).

Профессия врача в конце 19-го века была прерогативой мужчин. Для женщины, чтобы осилить такую сложную программу, требовались не только знания и упорство, но сверх того, надо было быть иммунной против неизбежных проявлений мужского шовинизма. Для подавляющего числа женщин того времени степень бакалавра была более чем достаточным вознаграждением за годы, потраченные на учебу. Дальнейшее продолжение учебы ставило под сомнение возможность создания семьи, радости материнства. Получив профессию врача, Гертруда намеревалась приобрести независимость, стать равноправным членом общества.

Многие подруги и сокурсницы по Радклиффу отговаривали Гертруду от замысла.

Из письма соученицы Маргарет Снайдер: «Домашняя жизнь, домашние заботы материнства и вера — это все, чего я желаю для себя, тебя и большинства женщин… Когда ты, возможно, начнешь колебаться в своем намерении быть полезным членом общества’, в тех терминах, которые для себя определила, то, возможно, вспомнишь мой опыт и мой совет, данный тебе от всей души».

Пыталась отсоветовать, хоть и не напрямую, Сара (Салли), жена Майкла, к тому времени мать двухлетнего ребенка. Использовала Сара те же аргументы. Безуспешно — уж коль Гертруда решила продолжать учебу, так тому и быть. Непреклонная решимость и уверенность в себе остались в девушке на всю жизнь.

Медицинское отделение в университете Джонса Гопкинса было создано за 9 лет до поступления Гертруды, благодаря усилиям и финансовой помощи четырех женщин. Оргкомитет оговорил условие: женщин обязаны были принимать и обучать на тех же условиях, что и мужчин. То были взошедшие ростки феминизма и суфражистского движения. Оставалось еще чуть меньше 20 лет до предоставления женщинам избирательных прав. Любопытно замечание одного из хирургов-преподавателей: «Мисс Стайн восприняла условия совершенно буквально, настаивая на участии в процедурах, не подходящих женщинам. Это смущало нас».

Гертруда с большим интересом погрузилась в учебу. Фотография показывает увлеченную Гертруду среди горы книг, увенчанных черепом. Особенно привлекали ее лабораторные работы — новизна материала, совершенно незнакомый мир биологии и микробиологии. Она ощущала себя пионером в новой для женщин области знаний и профессии. Успехи в анатомии, патологии, бактериологии, фармакологии и токсикологии были отмечены оценками 1 и 2 [2] 5 и 4. . Особенно удачный контакт наладился с доктором Моллом, для которого она выполняла вскрытие и препарирование мозга животных для сравнения их структур.

Диплом врача и интересная работа поджидали способную студентку. Вот фотографии 1901 года: выпускники медицинского факультета на крыльце больницы — 43 студентов-мужчин и 7 женщин, прошедших напряженные годы учебы. Из двенадцати поступивших женщин пятеро отсеялись раньше. А одна из них — наша героиня — стоит чуть спрятавшись. Выражения лица не различить, но, видимо, и не очень веселое. Надпись под фотографией, сделанная чьей-то рукой, гласит: «Присутствующая на фотографии, но не закончившая — Г. Стайн».

Что же произошло в последние годы учебы?

Начиная с третьего курса жизненные дороги 26-летней молодой женщины свились в клубок, нити которого распутать толком ей не удалось.

Нить первая — учеба. На третьем году обучения лабораторная направленность занятий сменилась серьезными клиническими процедурами. Гертруда стала испытывать проявления шовинизма со стороны некоторых профессоров. Ее натура не могла оставить подобного рода наскоки без ответа и столкнулась с необходимостью с этим бороться. Наибольшего накала достиг конфликт с профессором Джоном Вильямсом, преподавателем акушерства и гинекологии. Его постоянные скабрезные шутки в присутствии женщин были особенно оскорбительны.

Когда же Стайн попыталась обратить его внимание на недопустимость высказываний подобного рода, профессор ответствовал, что его курс включен в программу, а потому он обладает правом вести его по своему усмотрению. Присутствие Гертруды на лекциях обязательно; в противном случае он попросит ее оставить университет. Профессор Вильямс не одобрял появление женщин в медицине. Один из бывших студентов вспоминал: «Он часто заявлял, что женщине не следует надеяться на экономическое равенство с мужчинами потому хотя бы, что четыре раза в месяц она пребывает в состоянии ниже обычного — умственно и физически». Добавим, что, по рассказам другого соученика, Вильямс с трудом переносил евреев: «Он был аристократом и снобом, — писала соученица Менденхолл — который не выносил ее [Стайн] ярко выраженные еврейские черты, неряшливую работу и непримиримость». Увы, сама Гертруда в последние два года совсем пренебрегала учебой, потеряв к ней всяческий интерес. Занятия наскучили, сковывали воображение, требовали следовать определенным канонам. Вместо лабораторной работы — практические медицинские процедуры, общение с пациентами; необходимость принимать роды вызвало у девушки отторжение. Оценки стали резко ухудшаться. Преподаватели удивились перемене, происшедшей с блестящей и одаренной студенткой.