Николай Великанов - Мерецков

Кирилл Афанасьевич все делал для укрепления обороноспособности северных рубежей Родины, повышения боевой готовности войск, а также для их обустройства. Он всячески учитывал суровые условия службы на Севере и по мере возможности принимал меры к их облегчению.

Должность начальника курсов «Выстрел» он занимал недолго — год с небольшим.

В 1955 году Мерецков назначается помощником министра обороны СССР по высшим военным учебным заведениям. На этой должности в течение девяти лет он осуществлял руководство подготовкой высококвалифицированных офицерских кадров, добился перевода военных училищ в категорию высших учебных заведений с продлением срока обучения на один год. Это позволило успешнее готовить специалистов для работы с новой сложной техникой и оружием. Кроме того, офицер получал одновременно военное и высшее гражданское образование, что давало возможность после увольнения из армии занимать другие должности в соответствии с образованием.

Много внимания К.А. Мерецков уделял совершенствованию методики обучения, развитию учебной базы, внедрению новейших электронных тренажеров и другим вопросам.

Здоровье Кирилла Афанасьевича сдавало, сказывалось огромное нервное и физическое напряжение. Мерецкова рано начали одолевать болезни, и он был вынужден уйти, как говорят в таких случаях, на заслуженный отдых. Н.С. Хрущев в своих воспоминаниях писал, что когда он видел Мерецкова в последний раз, это был уже не Мерецков, а его тень: «Раньше он был… физически крепкий, сильный человек, а теперь он еле ходит, "скрипит". Я узнал, что его в очередной раз наградили в связи с 50-летием Советских Вооруженных Сил. Это, конечно, награда по заслугам. Но здоровье-то отнял у него Сталин…» К.А. Мерецков с 1964 года до конца жизни находился в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР, избирался Председателем Комитета ветеранов войны.

В окна лился солнечный свет. За стеклом майский ветерок колыхал ветки елей и сосен. Кирилл Афанасьевич смотрел на них, а грезились ему плесы Назарьевского пруда. Он видел мальчишек, рыбачивших с обрывистого берега нехитрыми самодельными удочками, и среди них себя — одиннадцатилетнего вихрастого Кирьку. Пацаны расселись между дикой яблоней и кустами бузины, а он — под развесистой ветлой, свисавшей прямо к воде…

А это уже — сын Володька в одиннадцать лет. Стоит, завороженный группой красноармейцев, чеканивших строевой шаг.

Кирилл Афанасьевич служил тогда на Дальнем Востоке. Семья жила в Хабаровске, причем прямо на территории штаба ОКДВА, и Володя каждый день из окна квартиры видел людей в военной форме, плац, развод караулов. Именно в тот период сын твердо заявил, что будет командиром Красной армии. Кирилл Афанасьевич поддержал его решение, однако серьезно сказал ему, что для этого нужно отлично учиться…

Снова Назарьево — 1912 год. Отец и мать молодые: Афанасию Павловичу под пятьдесят, Анне Ивановне — сорок пять, но для Кирилла Афанасьевича они все равно молодые и красивые, только по-деревенски и бедно одетые. Родители провожают его в Москву. Отец говорит: «Пора тебе, Кирюша, определиться в жизни. Читать, писать умеешь, работы не боишься… Поезжай в Москву, глядишь, в видные люди удастся выбиться». А мать плачет и осеняет крестом…

Теперь — Говорков. Живой! Смотрит на Мерецкова прямым взглядом. «Убьют меня завтра… В революцию я стал красным командиром, ей отдавал каждый день, каждый час. Жаль только, что мало успел сделать. Ты, Кирилл, еще молод, займи мое место. Из тебя получится командир Красной армии»…

Другая картина: он и Дуся — молодожены, приехали в Ли-кино к Дусиным родителям. И снова слышит он, как девушки дразнят Дусю частушкой: «Наша Дуня — точно роза, а пошла за водовоза»…

И опять — сын Володька. Он в форме бойца республиканской Испании.

В 1936 году Мерецков-старший уехал в охваченную гражданской войной Испанию. Спустя некоторое время жена и сын получили привет из Мадрида: первый Герой Советского Союза в той войне — танкист Поль Арман (Поль Матисович Тылтынь) приехал в Москву и привез для Владимира подарок отца — обмундирование бойца Республики. Форма ему очень понравилась, жаль только, что показаться в ней сверстникам нельзя. Он часто надевал ее дома, но на улицу не выходил: нужно соблюдать военную тайну, чтобы никто не догадался, куда уехал его отец…

Свет застило крупное лицо. Злое, красное. «Ну, предательская генеральская рожа, будешь признаваться, что состоишь в преступной антисоветской организации врагов народа?»