Николай Великанов - Мерецков

Из Москвы на Дальний Восток Малиновский и Мерецков убыли секретно. По документам и внешнему виду они были не маршалами: Родион Яковлевич Малиновский превратился в генерал-полковника Морозова, Кирилл Афанасьевич Мерецков — в генерал-полковника Максимова.

Сталин предложил Кириллу Афанасьевичу назваться на время в целях маскировки генералом армии. Но Мерецков предпочел стать генерал-полковником, сказав в шутку, что такого звания он еще не носил, хочет попробовать. Псевдоним Максимов был взят потому, что на Дальневосточном фронте действительно находился генерал Максимов, командовавший одной из армий. Мерецков рассчитывал, что японцы решат, будто именно о его переездах с места на место и его распоряжениях идет речь, и не станут остро реагировать на соответствующие донесения своих лазутчиков, которых в Приморье было немало. И в самом деле, как потом станет известно, пленные японские генералы интересовались во время допросов, тот ли это знакомый им генерал Максимов командует войсками 1-го Дальневосточного фронта.

Как вспоминал генерал-полковник И.М. Чистяков, командующий 25-й армией 1-го Дальневосточного фронта, в начале июня он улетал из Москвы в Приморье. У самолета встретил генерала Белобородова, с которым в предвоенные годы вместе служил на Дальнем Востоке.

— Ты куда, Афанасий Павлантьевич? — спросил Чистяков Белобородова.

— В первую Краснознаменную армию.

— А я в двадцать пятую…

— Что, Иван Михайлович, летим громить японцев?

— Как будто бы. Все хорошо, но если бы взять мне с собой шестую гвардейскую… [105] До перевода на Дальний Восток И.М. Чистяков командовал 6-й гвардейской армией 1-го Прибалтийского фронта.

— А мне бы свою сорок третью… [106] А.П. Белобородов до этого возглавлял 43-ю общевойсковую армию в составе 3-го Белорусского фронта.

— Ну ничего, дальневосточные армии будут драться с японцами не хуже, чем наши на западе с фашистами.

— Не сомневаюсь.

В самолете во время полета они вспоминали довоенную службу в Приморье. Многие офицеры и генералы, которые летели вместе с ними, никогда не были в тех краях. Афанасий Павлантьевич Белобородое увлеченно рассказывал им о маньчжурских сопках, покрытых лесом, где масса грибов, ягод, обилие зверья, птицы, особенно фазанов.

Летели 26 часов, и, понятно, на протяжении этого времени у каждого были свои думы. Фронтовики знали: окончание войны в Европе определило исход мировой войны в целом, но на Дальнем Востоке и на Тихом океане еще шли бои. Дальневосточный агрессор, недавний союзник гитлеровской Германии, продолжал вести борьбу против Англии, США и Китая. Военные действия проходили вблизи дальневосточных границ Советского Союза, где страна вынуждена были в самые тяжелые годы войны с Германией держать не менее 40 дивизий. А как бы они пригодились на западном фронте, особенно под Москвой и Сталинградом!..

Чистяков и Белобородов разместились в гостинице Военного совета 25-й армии, которой командовал генерал-майор А.М. Максимов. Здесь их уведомили, что сегодня, 3 июля, в 19.00 им необходимо быть у командующего Приморской группой Маршала Советского Союза Мерецкова…

В кабинет командующего первым вошел Чистяков. Не взглянув на погоны Мерецкова, он по-солдатски выпалил:

— Товарищ Маршал Советского Союза! Генерал-полковник Чистяков прибыл в ваше распоряжение на должность командующего двадцать пятой армией! — И отступил на шаг в сторону.

Так же по-солдатски четко доложили генерал Белобородов и другие прибывшие генералы. И вдруг кто-то шепнул Чистякову:

— Иван Михайлович, а на плечах маршала погоны генерал-полковника…

Чистяков не поверил своим глазам, даже в жар бросило. Что такое?

Мерецков заметил его смущение:

— Я, товарищи, не маршал, а генерал-полковник Максимов, но это временно, в целях дезинформации противника.

Все прибывшие впервые здесь встретились с Мерецковым. Знали о нем лишь то, что он был начальником Генштаба Красной армии, а во время войны с гитлеровской Германией командовал Волховским и Карельским фронтами. Знали еще, что до войны участвовал в испанских событиях и одно время служил начальником штаба Особой краснознаменной Дальневосточной армии.

Кирилл Афанасьевич сказал:

— Поскольку вы после долгого полета устали — отдохните, а завтра прошу в десять ноль-ноль быть у меня.

Утром все прибыли в штаб. В кабинете маршала уже были развешаны карты, схемы, испещренные разноцветными стрелками. Мерецков приветливо поздоровался с каждым и заговорил: