Даниил Тумаркин - Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»

Убедившись в непреклонности матери, давшей ему немного денег лишь на текущие расходы, Миклухо-Маклай попытался одолжить недостающие средства у М.С. Воронина — видного ботаника, приват-доцента Петербургского университета, — который владел несколькими промышленными предприятиями. Эти деньги, писал ему Миклухо-Маклай, «будут уплачены по векселю в течение следующих двух лет моей матерью или в течение 1871 г. моим товарищем, князем А.А. Мещерским, которому обстоятельства в настоящий момент не позволяют мне помочь» [283] СС.Т. 5. С. 60. . Однако Воронин в ответном письме выразил сочувствие намеченному путешествию, но в просьбе отказал, сославшись на только что начатые два крупных дела и на семейные обстоятельства [284] ПФ АРА Н.Ф. 143. Оп. 1. Д. 40. Л. 13-13 об. .

Нуждаясь в деньгах, Николай Николаевич перед самым отплытием передал в зоологический музей свои коллекции губок, собранные на коралловых рифах берегов Красного моря, причем попросил директора музея академика Брандта возместить «издержки на собирание, хранение и провоз этих коллекций», составляющие 300 рублей серебром [285] СС.Т. 5. С. 69. . Некоторые члены совета РГО безвозмездно снабдили молодого путешественника научными приборами и инструментами. Так, помощник директора Главной физической лаборатории в Петербурге М.А. Рыкачев дал ему новейший анероид (прибор для измерения атмосферного давления), а директор гидрографического департамента Морского министерства вице-адмирал С.И. Зеленой — термометр для измерения океанских глубин. Но все равно имеющихся у Миклухо-Маклая средств было явно недостаточно для научного предприятия такого масштаба, и во время плавания ему пришлось одалживать деньги у командира судна.

Между тем на корвете «Витязь», стоявшем в гавани Кронштадта, заканчивались последние приготовления к дальнему вояжу. Николай Николаевич несколько раз съездил в Кронштадт, познакомился с офицерами и командиром корвета Павлом Николаевичем Назимовым, осмотрел отведенную ему каюту. «Своей каютой (сравнительно большой) и своими спутниками я более или менее доволен, — писал он профессору-индологу О. Бётлингку, с которым подружился зимой 1869/70 года в Йене, — и я рассчитываю, что эти отношения сохранятся и в дальнейшем, ибо я поставил себя так, чтобы поменьше общаться с офицерами» [286] Там же. С. 63. . Отплытие, первоначально назначенное на сентябрь, несколько раз откладывалось — официально из-за задержки с ремонтом и перевооружением корвета, а фактически из-за обострения международной обстановки в связи с начавшейся в июле 1870 года Франко-прусской войной [287] Парусновинтовой девятипушечный корвет «Витязь» водоизмещением в 2156 тонн был построен в 1861 году на верфи финского города Або. В 1863 году, в разгар Гражданской войны в США, «Витязь» в составе русской эскадры совершил знаменитый переход из Балтики в Нью-Йорк, воспринятый во всем мире как демонстрация поддержки северян. В сентябре 1870 года экипаж корвета состоял из 16 офицеров, 12 гардемарин и кондукторов, врача, священника, 304 нижних чинов и 6 юнг. В 1882 году «Витязь» был переименован в «Скобелев». В следующем году именно на этом судне Миклухо-Маклай в третий раз посетил северо-восточную Новую Гвинею. В 1886 году со стапелей был спущен новый корвет, названный «Витязем»; он был специально приспособлен для океанографических исследований. Известный мореплаватель С.О. Макаров, впоследствии адмирал, в 1886 — 1889 годах совершил на нем кругосветное плавание, в ходе которого основательно изучил температурный режим и течения в северной части Тихого океана. В 1949 году экспедиционный флот Академии наук СССР пополнился «Витязем» нового поколения — научно-исследовательским судном, которое на протяжении нескольких десятилетий бороздило просторы Тихого океана. Превращенный в 1994 году в океанографический музей, этот корабль пришвартован теперь в порту Калининграда. .

Пока «Витязь» готовился к отплытию, Миклухо-Маклай решил поработать над статьей о губках Красного моря, ибо, как он писал академику Бэру, «я все-таки не могу оставлять неопубликованными две трети до сих пор выполненных работ» [288] СС.Т. 5. С. 62. . В тесной квартирке в доме Колпаковой, расположенном на Малом проспекте Васильевского острова, ученый целыми днями сидел за микроскопом, изучая и описывая свою красноморскую добычу. «С.-Петербург начал становиться для меня неуютным, — жаловался он Бётлингку. — Мне не хватало зелени и вида из окна» [289] Там же. С. 63. . Монотонное течение почти затворнической жизни было нарушено в начале сентября запиской, полученной от П.П. Семенова.