Дмитрий Олейников - Николай I

К середине 1840-х годов Николай всё ещё верил, что сможет «возбудить добрую волю помещиков», что Указ об обязанных крестьянах получит широкое распространение. В 1847 году, принимая в своём кабинете депутацию смоленского дворянства, он объявил: «Я говорю с вами, как первый дворянин в государстве; но крестьянин, находящийся ныне в крепостном состоянии, утвердившемся у нас почти не по праву, а обычаем чрез долгое время, не может считаться собственностью, а тем более вещью; следственно моё желание… чтобы дворянство помогло мне в этом деле, столь важном для развития благосостояния отечества нашего, постепенным переводом крестьян из крепостных в обязанные… ибо я убеждён, что такой переход должен предупредить крутой перелом». В общественных кругах передавали концовку речи Николая ещё более резкой: «Лучше нам отдать добровольно, нежели допустить, чтобы у нас отняли. Крепостное право причиною, что у нас нет торговли, промышленности».

Делегаты оказались крайне смущены таким заявлением и ответили как можно более дипломатично и обтекаемо: «Как поручение наше ограничивается только изъявлением верноподданнической признательности… то и не смеем учинить что-либо в предмете столь важном от своего лица собственно, а потому испрашиваем теперь Вашего высочайшего соизволения посоветоваться, по прибытии в губернию, с губернским предводителем» [332] Николай I. Муж. Отец. Император. М., 2000. С. 278. .

Насколько дворянство было подвержено увещеваниям императора, понятно из скромных цифр: за всё время из тридцатимиллионной массы крепостных помещики отпустили менее двадцати пяти тысяч душ «обязанных крестьян». Ответ смоленского дворянства Николаю был верноподданническим и обтекаемым: «Дворянство… верное своему Государю, готово содействовать деятельно и усердно всеми зависящими от него средствами благотворным намерениям правительства… Если же никто из помещиков не воспользовался правом, предоставленным Указом <���об обязанных крестьянах>, то на это существуют причины, от них не зависящие». Среди причин указывались «низкое нравственное и умственное состояние народа, не имеющего понятия о свободе в смысле гражданском, а понимающего его как вольность… народа, не признающего, что земля есть собственность помещиков… но убеждённого, что земля есть Божья; убеждения такие грозят гибелью государству». Дворянство считало, что предложенный императором перевод крестьян разрушит хозяйственные отношения, разорит и дворян, и самих крестьян [333] Там же. С. 282. .

Гораздо больше радости и оптимизма было в либеральных кругах. Виссарион Белинский сообщал обо всей истории со смоленским дворянством в Париж Петру Анненкову (а значит, ещё и эмигрантам Михаилу Бакунину и Александру Герцену) как главную политическую новость: «В правительстве нашем происходит большое движение по вопросу об уничтожении крепостного права. Г<���осударь> и<���мператор> вновь и с большею против прежнего энергиею изъявил свою решительную волю касательно этого великого вопроса. Разумеется, тем более решительной воли и искусства обнаружили окружающие его отцы отечества, чтобы отвлечь его волю от этого крайне неприятного им предмета. Искренно разделяет желание г<���осударя> и<���мператора> только один Киселёв» [334] Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. Т. 12. М., 1956. С. 435, 442. …

Анненков вспоминал, что именно тогда, в середине 1840-х годов, «крестьянский вопрос пытался впервые выйти у нас на свет из тайных пожеланий и секретного канцелярского его обсуждения: составлялись полуофициальные комитеты из благонамеренных лиц, считавшихся сторонниками эмансипации, принимались и поощрялись проекты лучшего разрешения вопроса, допускались, под покровительством министерства имуществ, экономические исследования, обнаружившие несостоятельность обязательного труда, и проч. Всё это движение, как известно, продержалось недолго, обессиленное сначала тайным противодействием потревоженных интересов, прикрывшихся знаменем консерватизма, а затем окончательно смолкшее под вихрем 1848 года, налетевшим на него с берегов Сены, который опустошал преимущественно у нас зачатки благих предначертаний» [335] Анненков Н . В. Литературные воспоминания. М., 1983. С.344. .

Предложенные Николаем «инвентари», то есть «Правила для управления имениями по утвержденным для оных инвентарям», Киселёв начал аккурат но вводить в юго-западных губерниях Российской империи с мая 1847 года. Это был опыт государственного регулирования отношений между помещиками и крепостными для их возможного использования во всероссийском масштабе. «Правила» определяли количество земли, которую помещики должны были предоставлять крестьянам для работы, устанавливали размеры крестьянских повинностей…