Е. Мешаненкова - Муслим Магомаев. Биография

Лановой, как оказалось, даже и не знал, что мне предлагали роль, которую так прекрасно сыграл он. Хотя и признался, что роль Вронского очень трудная, даже каверзная. Василий спросил меня: «Почему ты тогда не попробовал?» – «Ты же на сцене тоже пробовал петь, почему же не стал певцом?»

Были и другие предложения – например, с режиссером Григорием Рошалем, собиравшимся снимать фильм про Карла Маркса, дело дошло до проб, уж очень Магомаев был похож на поэта Гервега. И его даже собирались утвердить, но он к тому времени все обдумал и опять-таки отказался. А потом не кто-нибудь, а сам Леонид Гайдай предложил ему попробоваться на роль Остапа Бендера в «Двенадцати стульях». Но это предложение Магомаев даже не воспринял серьезно, уж очень не вязался Бендер с тем образом, который он создавал на сцене. Да и не любил он Ильфа и Петрова.

Увы, о некоторых проектах, от которых он отказался, впору пожалеть хотя бы его поклонникам, хоть сам Магомаев о них и не жалел. Например, Кара Караев написал конкретно под него оперетту «Неистовый гасконец» про Сирано де Бержерака и собирался снять по ней фильм. Но Магомаев и тут не захотел играть, потому что считал, что не сможет достойно читать стихи Ростана и не сумеет очаровать зрителей в образе носатого Сирано. Он предложил Караеву взять на роль талантливого драматического артиста, а сам соглашался только записать вокальные номера. К сожалению, они так и не договорились.

Предлагали Магомаеву и роли в музыкальных фильмах, но в основном какие-то комические, которые были совершенно не в его стиле. Он даже представить себя в них не мог. Сам он впоследствии говорил, что вот на роль в каком-нибудь фильме-оперетте вроде «Мистера Икс» он бы соблазнился, но увы, такой ему так и не предложили. Так и получилось, что практически все фильмы, в которых можно увидеть и услышать Магомаева, это документальные фильмы или фильмы-концерты о нем – такие как «До новых встреч, Муслим» и «Поет Муслим Магомаев».

Помню, когда меня приглашали в программу «Это было, было…», где крутили мои старые записи, то я отказался от съемок: «Почему – было? Вот он я – есть, я живу!» Как можно так говорить! Ведь ни Фрэнк Синатра, ни Лайза Миннелли никогда не участвовали в передачах типа «Это было». Они просто стали при жизни классиками эстрады.

В итоге в настоящем художественном кино он сыграл только один раз – великого средневекового поэта и мыслителя Низами. Причем, по легенде, пригласили его не просто так, а вызывали дух самого Низами, и тот указал режиссеру, кого он хочет видеть в роли самого себя. Сколько в этом правды, а сколько вымысла – неизвестно, но во всяком случае самому Магомаеву, когда приглашали на роль, именно так все и преподнесли. Он, конечно, удивился, предупредил, что играл только на сцене, в операх, а в кино так и не снялся, но режиссер ответил, что он все это учитывает и все равно считает, что Магомаев идеально подходит на роль. Ну и к тому же это воля самого Низами.

В конце концов Муслим все же согласился. Фильм предполагался авторский, а не массовый, режиссер за славой не гнался, пригласил его не для того, чтобы написать имя знаменитого певца на афише, к тому же договорились, что озвучивать будет не сам Магомаев, а Иннокентий Смоктуновский – чтобы дотянуть роль до нужного уровня драматического мастерства. Правда, с этим получилась накладка – то ли Смоктуновский был слишком занят, то ли помешали какие-то другие причины, но на озвучку пригласили Вячеслава Тихонова, чей голос вызвал у Магомаева некоторый диссонанс с образом Низами. Так он и остался не слишком доволен своей единственной работой в кино…

Как ни странно, но и с записью вокальных партий для фильмов у него тоже не сложилось, если не считать блестящего мультфильма «По следам Бременских музыкантов», где он озвучил Трубадура, Атаманшу и Сыщика. Но больше никто из режиссеров не сумел использовать его блестящие вокальные данные и его талант перевоплощаться из лирических героев в комических.

Приглашала его Татьяна Лиознова – записать песни к «Семнадцати мгновениям весны», но выбрала в итоге все же исполнение Кобзона, которое лучше совпало с образом Штирлица. Приглашал и Пырьев – записать песню Исаака Дунаевского «Широка страна моя родная» для фильма в память о композиторе. Но они не договорились о стиле, в котором надо было исполнять эту песню, а петь так, как ему не нравится, или то, что ему не нравится, Магомаев никогда не соглашался.