Святослав Рыбас - Русский крест

Он засмеялся и вымолвил:

- Умница! Будем считать тебя покорительницей Царьграда. Русские всегда мечтали это сделать.

Русские, конечно, мечтали об этом еще с времени киевского князя Олега, но нынче шутка француза обрела горький смысл. Да, русские наконец оказались в Константинополе, главная приманка в великой европейской войне была перед ними, и мысль о ней у одних вызывала злобу, у других изжогу.

Русское посольство размещалось в районе Пера, на Истиклияр-Кудесси, в особняке, выстроенном на русской земле, ее привезли на кораблях из России по воле Екатерины Великой. Особняк был красив, в его колоннах и широких линиях чувствовалось дыхание империи, смягченное роскошью, цветущими мимозой и миндалем.

По улице Пера, неширокой, не больше московского Арбата, двигались трамваи, автомобили, извозчики, ослы с тележками. Мелькали красные фески. Стонала и пела шарманка, над которой шелестели розовые бумажные цветы. Шел греческий священник в фиолетовом облачении, поглядел на Нину, на Симона, и ничего не отразилось в его карих глазах.

Ледяной ветер Новороссийска не долетал сюда, но Нине было не по себе в ожидании встречи с зарубежной Россией.

Вошли во дворец посольства.

Симон провел Нину мимо оранжереи в большой зал, где на стенах висели портреты императоров, а на желтом паркете стояли кровати. Бородатый посольский служитель в шитой золотом униформе смотрел на Нину. Неужели ей предстояло здесь жить?

- Потом найдешь гостиницу, - сказал Симон. - Сейчас сюда набьется новороссийских беженцев... Мы их опередили, занимай вон то местечко в углу.

На Симона больше не было надежды.

- Мы еще увидимся? - спросила Нина. - Что мне делать с моими бумагами?

- Устраивайся, Нинон, - сказал он. - Найдем хорошего покупателя. Ты богатая, молодая, у тебя все будет.

Симон прошел в угол, раздвинув полы пальто, сел на кровать, повертел головой с жизнелюбивым выражением удовольствия, потом помял подушку, отвернул одеяло и уверил Нину:

- Вполне хорошо!

- Ладно! - решительно произнесла она. - Потерявши голову, по волосам не плачут.

Она хотела сказать, что отпускает Симона, что признательна ему, что начинает самостоятельную жизнь.

Если бы можно было вернуть прошлое! Вот уйдет Симон, и разорвется последняя ниточка.

И он ушел.

* * *

Через день зал был забит беженцами, нагнавшими Нину. Они раскладывали чемоданы, подглядывали друг за другом, собирались кучками. "Кавассы", посольские дядьки, презрительно косились на них, как на бродяг. У одной женщины сильно кричал младенец, рвал у Нины душу, вызывал в памяти образ погибшего сына. Спасаясь от этого крика, она вышла из зала и увидела идущело прямо ей навстречу генерала Романовского, начальника штаба Деникина. Он с любопытством оглядывался, любуясь недосягаемой для гражданской войны красотой. Его офицерское, резко очерченное, усатое лицо было спокойно.

Нина шагнула к Романовскому, собираясь напомнить ему, что они знакомы, но откуда-то сбоку выскочил офицер, поднял руку, а в руке он держал большой пистолет. Офицер выстрелил, и Романовский упал.

Нина отшатнулась. Мужчина бросился к дверям оранжереи и скрылся в ней. Романовский хрипел на полу. Сизоватое облачко и кислый запах сгоревшего пороха обожгли Нину ужасом. Она наклонилась над раненым, подняла его послушную бессильную голову и увидела в полузакрытых глазах предсмертные слезы. На губах пузырилась кровавая пена, сползала по щеке и шее, пропитывая воротник мундира. Темные пятна на груди тоже пузырились.

Романовский кончался. Этот переход из живого в мертвое был неостановим.

Нине вспомнились угрозы толпы у цементных заводов, английский броневик, крик безногого капитана в Главной канцелярии по Эвакуации.

Генерал прерывисто вздохнул, посмотрел на Нину, и веки его закрылись.

Нина услышала шаги, голоса. Сразу вокруг оказалось множество людей и среди них - генерал Деникин с растерянным жалким старым лицом.

Кто-то побежал в оранжерею, кто-то отвел Нину в сторону.

- Кто вы? - спросил ее Деникин. - Как вы здесь очутились?

- Я беженка, Антон Иванович, - ответила она. - Я эвакуировалась из Новороссийска, живу в том зале... Помогите мне! У меня в Константинополе компаньон... - Нину прорвало, она забыла о смерти, захотела вырваться из-под императорских портретов, вырвать долг у турка Рауфа, спастись.

Деникин махнул рукой и отвернулся. Нину взял под руки английский офицер.

- Пойдете с нами, - сказал он.

- Куда вы меня тянете? - возмутилась она. - Отпустите! Вы не имеете права! Антон Иванович! Антон Иванович!