Руди Бенциен - Джон Леннон навсегда

«Я хотела начать с ним музыкальные занятия. Скажем, на пианино или на скрипке. Но он об этом ничего и знать не хотел. Он просто не мог мириться ни с чем, что предполагает твердые занятия по часам. Он хотел все всегда уметь делать сразу, не тратя времени на учебу», — жаловалась тетя.

Первый успех на музыкальном поприще пришел к нему не на какой-нибудь сцене, а во время автобусной поездки в Эдинбург. Он всю дорогу пиликал на своей поломанной гармонике, но водителю так понравилась игра Джона, что он сказал ему: «Парень, приходи завтра рано утром на автобусную станцию, я подарю тебе совсем новую гармошку». Водитель сдержал обещание. И успех вдохновил Джона.

В середине пятидесятых годов рок-н-ролл из США перекочевал через Атлантику и распространился сначала в Англии, затем по всей Западной Европе. Эта музыка, звучавшая для старшего поколения слишком громко и агрессивно, была в первое время бойкотирована консервативно настроенными музыкальными редакторами английских радио- и телестанций. Под массированным давлением индустрии грамзаписи, открывшей для себя новый перспективный рынок, неприступность дельцов от масс-медиа превратилась в свою противоположность. Успешному нашествию рок-н-ролла не в последнюю очередь помогла модная техническая новинка — транзисторный приемник. Каждый парень, где бы он ни находился, мог постоянно слушать свою музыку, игнорируя всё остальное. В то же время многие радиостанции — сначала в Америке, потом в Англии и других странах — увеличили долю специальных музыкальных передач в общих программах вещания. Поставляя любимые мелодии молодежной публике, они укореняли слушательские привычки и одновременно провоцировали огромный спрос. Проигрыватели, доступные для многих благодаря массовому производству, а также новые технологии создания пластинок тоже вносили свой вклад в распространение этой музыки. Еще большие возможности несколько позднее открыли развитие магнитофонной техники, вплоть до кассетников. В популяризации рок-н-ролла все большую роль стало играть такое мощное средство массовой информации, как телевидение.

На молодежь от четырнадцати до двадцати лет эта музыка оказывала электризующее действие. В тисках антикварной школьной системы, под неусыпным оком родителей новые ритмы воспринимались молодыми как освобождение. В возрасте, отмеченном стремлением оторваться от родного дома и встать в оппозицию ко всему на свете, резкое неприятие старшего поколения неизбежно лишь усиливало притягательность новой музыки. Критика рок-н-ролла взрослыми вызывала у детей чувство, что теперь у них есть нечто принадлежащее только им.

Агрессивный рок, каким его в начальной стадии исповедовали Билл Хейли (Rock Around The Clock — Рок вокруг часов), Литл Ричард (Wop-hop-a-lou-bop-a-lop-bam-boom) и Элвис Пресли (Heartbreak Hotel — Отель, где разбиваются сердца), точно соответствовал психологическому настрою молодежи. Накопленное напряжение и недовольство чем-то можно было разрядить в крике и движениях. Музыка рок-н-ролла не возникла из ничего. Корни ее надо искать в фольклоре афроамериканского населения США, в томном блюзе южных штатов, носившем отпечаток асоциальных условий жизни, в различных джазовых формах — таких, например, какие бытуют в Новом Орлеане. Стремительная индустриализация в конце прошлого столетия переместила многих афроамериканцев из южных штатов в большие города Севера. В этой среде их музыка изменилась. Она стала громче, агрессивнее, усилился ее моторный элемент. Такие инструменты, как саксофон, труба, тромбон и бас-гитара, обогатили звуковую палитру, предложили новые выразительные возможности. В тексты, которые прежде возникали под воздействием деревенской жизни, теперь все чаще входил опыт многоликих реалий больших городов. Конгломераты западного побережья и Чикаго стали настоящими плавильными печами, в которых смешались традиционная музыка юга и городской сити-блюз. Позднее для этого симбиоза стало признанным обозначение «Rhythm And Blues». Хотя белые музыканты в немалой степени способствовали тому, чтобы сделать ритм-энд-блюз «ходовым товаром», самобытность этой музыки все же не дала себя подавить.

Констатация Виком и Цигенрюкером социальных причин быстрого распространения этой музыки касается, в основных чертах, и рок-н-ролла: «Популярность ритм-энд-блюза, преодолевшая в начале пятидесятых годов расовые барьеры, имела свои социальные причины в положении белой американской послевоенной молодежи. Конформизму и карьеризму была противопоставлена философия наслаждения жизнью ради нее самой. „Черная“ музыка с ее ритмической и чувственной интенсивностью не только являла собой идеальный объект для идентификации, но одновременно выполняла функцию своеобразного оппозиционного символа, поскольку яростно отвергалась американской общественностью — из расистских причин — как непристойное, аморальное и примитивное выражение „самого дна“ социальной иерархии».