Алан Уильямс - Человек, который бросил Битлз

Дела нашего клуба сразу пошли блестяще. Усталым и не очень еще усталым людям были нужны развлечения как раз такого рода. Спустившись по каменным ступенькам и открыв дверь, вы оказывались прямо перед столом, который служил кассой. Вы платите вступительный взнос и получаете билет-удостоверение полноправного члена клуба. Разумеется, надо было заплатить еще 10 шиллингов за вход (по нынешнему курсу, это 50 пенсов). Дальше, за столом, были вешалки для пальто, но многие посетители по причинам, о которых я скажу ниже, предпочитали не раздеваться.

Справа, в главном помещении (размером с носовой платок), находился бар всего шесть футов длиной. Мы с Вуди соорудили полки для напитков, а больше там ничего не было, кроме кассы да нескольких цветных лампочек.

Стены бара были грязно-серого цвета. Полдюжины маленьких круглых столиков и кривоногие стулья — вот и вся обстановка. Да, до «Ритца» [2] Лондонская фешенебельная гостиница на Пиккадилли. нашему заведению было очень, очень далеко.

Большинство наших клиентов были людьми в грязных дождевых плащах из тех, кто шляется по паркам и пристает к девочкам. Но среди посетителей было и немало денежных людей, бизнесменов. Воспламененные ляжками своих секретарш, они приезжали сюда из центра. Они возбуждались, глядя на наших девочек, а потом шли в «Ливерпуль-8» в поисках проституток. А типы в грязных плащах получали свое удовольствие, занимаясь онанизмом в разгар шоу. Живи и давай жить другим. Срывай свои цветы, где только можешь.

Девочки у нас были крепкие и здоровые, чаще всего из продавщиц, искавших работу поинтереснее, и из домохозяек, которые хотели быстро заработать добавочные шиллинги на свои покупки. Но были у нас и профессиональные «стрипперы» из Манчестера. Первое время было очень забавно наблюдать за тем, как онанисты ловят свой кайф. Я видел, как их руки, скрытые под полами плащей, ходят вверх-вниз. Их истасканные, испитые лица в отблеске огней со сцены были отвратительны. Девицы-стрипперы медленно раздевались под музыку. Многие из мужчин откладывали свои оргазмы до того момента, когда девица на сцене наконец снимала с себя последнюю деталь одежды — трусики или набедренную повязку. И тут можно было ясно расслышать коллективный стон-вздох эякулирующей публики. Потом люди вынимали свои запачканные руки из-под плащей и хлопали девицам. Я не знал, смеяться или плакать. Что за способ получать удовольствие! Сцена, на которой девицы раздевались, была 7 на 7 футов, и им приходилось внимательно следить за тем, чтобы не сойти с нее. То и дело кто-нибудь из пьяных зрителей пытался облапить девицу, если она подходила слишком близко. В такие моменты Вуди бросался между девицей и ее чересчур пылким поклонником. «Убери руки!» — кричал он. Но большая часть публики предпочитала, чтобы девицы стояли подальше, вне предела досягаемости — в таком случае они могли свободно предаваться своим причудливым фантазиям. Девицы были самого разного возраста — от 18 до 30. После 30 у них появлялись морщины, и это не нравилось моим клиентам. Они любили молоденьких. Чем моложе, тем лучше. Все это приносило хороший доход, но мне самому не доставляло никакого морального удовлетворения.

Вскоре после нашего разговора на том памятном бале-маскараде Стюарт устроился на временную работу мусорщиком в Хайтоне, на окраине Ливерпуля. Его работа состояла в том, чтобы обходить квартиры, взваливать мусорные баки на плечи и пересыпать их содержимое на грузовик: тяжелая, грязная, неприятная работа. Он получал за нее всего несколько шиллингов, но не деньги заставляли его заниматься этим. Когда я спросил, какого черта он выбрал себе такую работу, он ответил: «Я знакомлюсь с простыми людьми, Эл. Они выходят из своих крохотных мирков, чтобы поболтать и пошутить со мной. Среди них много интересных людей. У многих нет ни гроша, но как они веселы, ты бы видел! Мне нравится это. Работа грязная, это верно, но зато я общаюсь с настоящими людьми, и это меня волнует, Алан.» Когда остальные Битлы узнали про новую работу Стюарта, они принялись подшучивать над ним: когда он был с ними, они прыгали в пустые мусорные баки и выпрыгивали из них. У меня было несколько фотографий с такими выходками, но они давно утеряны. В этот период Стюарт нарисовал много великолепных портретов людей, встреченных им во время этих мусорных рейдов. Портреты эти были гротескными и очень яркими. С трудом верилось, что их нарисовал такой молодой человек. Не удивительно, что после смерти он превратился в кумира почти Джеймс-Диновского калибра.