Феликс Медведев - Сильные женщины. Их боялись мужчины

— Да, Артюр Рембо в восемнадцать лет уже бросил писать стихи и остался гением в мировой поэзии. А в спорте есть гении? Вот вы великая спортсменка? А вы гений?

— Нет, конечно.

— Но Ольгу Корбут считают гениальной гимнасткой… А Шумахер, по-вашему, гений?

— Гений — это очень страшное слово. Гением был Ньютон и те люди, которые что-то кардинально меняют в человечестве… Пусть уж лучше меня называют «железной леди», если это кому-то нравится. Наша советская система и впрямь сделала из меня идола, но в жизни я не такая. Когда я оказалась в Америке, я была для американцев представителем Советского Союза, которым пугали. Меня воспринимали с опаской. Одно дело, когда я там выступала на льду, другое дело, когда я стала с американцами работать, и мне пришлось защищать не только свои достижения в спорте, но и защищать свою страну. Я ведь оказалась одна из немногих тренеров, которых допустили к работе в сборной Америки. Я была первой, кто приехал туда по частному контракту, т. е. опять-таки сама пробивала себе дорогу.

— Оглядывая вашу карьеру, можно сделать выводу что советская система вас и подняла, и сделала из вас идола, но и во многом погубила?

— Не знаю, не знаю. Я не думаю над этим. Потому что я удовлетворена своей судьбой в спорте, я сделала все, что могла. А неудовлетворенных людей много, и их неудовлетворенность делает их больными. Не хочу ни в кого кидать камни, но я как-то встретила Юрия Власова, который, как известно, после поражения на помосте пытался вернуться в спорт, но стал… депутатом. Но мне показалось, что этого великого спортсмена будто прострелили насквозь. Я видела прибитыми Белоусову с Протопоповым. И думаю — не дай Бог это пережить. Да, я имела поражения в жизни, в личной судьбе, но не в спорте. И эти личные утраты мне давались легче, потому что я знала, что спорт меня защитит. И то, что я сделала как спортсменка, уже ничто не перечеркнет.

— Ваши успехи в фигурном катании, пожалуй, уже недостижимы, их невозможно повторить: трехкратное олимпийское чемпионство, десять раз вы были чемпионкой мира и одиннадцать чемпионкой Европы. И здесь я хочу еще раз вернуться к вашему сильному характеру. Простите, Ирина, но все же почему так драматично сложилась ваша личная жизнь?

— Так вот и сложилась. Как сказали мне мои дети, я все время не за тех выходила замуж.

— А «не виновен ли» во всем этот ваш мужской сильный характер?

— Не думаю. Я знаю многих слабых женщин, у которых тоже не сложилась судьба. Наверное, это все-таки разные вещи. Одна моя приятельница, американка, морализаторствовала, что над отношениями с людьми, с мужчинами надо работать. Меня это резануло, я тогда только приехала в Штаты, и мне казалось, таким было наше воспитание, что любовь, чувства — это главное, как бы от нас независящее, и как над этим можно работать? Права ли она или не права, но нас и впрямь не учили работать над чувствами, ну и потом, если честно, я считаю, что во многом виновата сама. Я много делала не так. И за это теперь расплачиваюсь. Например, мне не надо было выходить замуж за Зайцева. Да, конечно, мы были удачливой, красивой парой на льду, но в жизни оказалось все не так. Но у меня есть оправдания, почему я за него вышла. Моя близкая подруга Оксана Пушкина меня раньше не понимала, но потом сама стала сталкиваться в жизни с подобным. С чем? Я помню, когда в восемнадцать лет была уже очень известным человеком и, конечно же, находила время встречаться с молодыми людьми, как-то один из них однажды бросил: «Ой, я теперь расскажу, что встречаюсь с самой Родниной…» И у меня по этому поводу начался комплекс, я стала бояться, что мужчины со мной не потому, что я это я, а потому что я известная женщина. И я стала себя оберегать от этого. Не сразу. Вначале я сделала много ошибок, мне было очень больно. И я стала защищаться. Что касается Зайцева, то мне казалось, что он был вроде бы мне преданным, он прошел со мной всякие сложности в спорте, мне казалось, что он меня любил и был со мной искренним. Но, видно, этого недостаточно, ведь люди бывают счастливы, когда чувства обоюдны. А умом нельзя сделать счастливым брак. Когда мы закончили с Зайцевым совместные выступления, вдруг резко стало ясно — мы с ним разные люди, и нас не объединял даже ребенок.

— Я слышал легенду о том, что когда-то ваш тренер Станислав Жук организовал ваше с Улановым свидание с министром обороны Советского Союза Гречко. Поскольку вы выступали под эгидой ЦСКА. И что этот визит был организован специально: советской власти было бы более приемлемо, если бы вы с Улановым стали мужем и женой. Якобы Гречко хотел «купить» ваш брак ключами от готовенькой квартиры.