Феликс Медведев - Сильные женщины. Их боялись мужчины

— Что такое для вас текущая жизнь, повседневные заботы? Устраивает ли вас телевидение, какие книги вы покупаете?

— Я от всего абстрагировалась и в этом мутном потоке не купаюсь. Абсолютно не слушаю радио, абсолютно не смотрю телевизор, не читаю газет. Я живу в собственном мире.

Жанна Агузарова родилась 7 июля 1967 года в Сибири. Впервые выступила на школьном смотре художественной самодеятельности, соединив в песенку знакомые английские слова. В Москве с 16 лет. Окончила музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова. Была признана лучшей певицей в 1986–1988 годах, а также (по опросу журнала «ОМ») 1996 года. С выступлениями побывала во многих странах мира. Особый фурор произвела в Северной Корее, где, как известно, срывала бурные аплодисменты любимая Ким Ир Сеном А.Б.П. При разных обстоятельствах побывала в тюрьме, в психбольнице. По заключению некоторых музыкальных критиков, входит в десятку лучших певиц России XX века.

Жанна чудачка во всем. Иногда можно подумать, что она придуривается. Но тогда она придуривается с самого рождения. Если бы она не стала певицей, ее планидой была бы мода. Одно время она жила в глухом сибирском селении Колывань. Там уж, наверное, понятия не имели об изысках в одежде. Так, девочка ходила с ведром за водой, опоясанная широким блестящим ремнем, изготовленным ею из подручного в избе материала. А на груди красовался кожаный кошелечек. Однажды, выступая в самодеятельности, так принарядилась, что директору школы врубили строгий выговор.

Мне рассказывали, что в одном из перелетов во время гастролей «Браво» Агузарова едва не шагнула в небо, создав почти аварийную ситуацию. Стюардессам влетело по первое число. Жанне же просто захотелось полетать. А на земле ей не понравилось: в городе мало афиш с ее именем, а их должно быть не менее двух тысяч…

— Жанна, вас трудно иногда понять. Вы сами-mo себя понимаете?

— Я еще не проявилась, я еще не состоялась. Во мне много граней.

— Вы стали художницей, какие картины вы пишете? Кем вы будете в следующий раз?

— Актрисой буду. А картины пишу, угодные Богу.

— Вы так стильно одеваетесь…

— Этот пояс, видите? Какой он яркий и удобный. В нем тепло.

— Вы по-прежнему космическая? Каково ваше настроение?

— Мое желание, чтобы вы, слушая меня, улыбались. А ваши флюиды я чувствую. Небо шлет мне сигналы.

Возможно, возможно… Во всяком случае, голосом Бог ее не обделил. Поет Жанна легко, без всякой натуги, и как только возьмет ноты повыше, туши свет — иерихонская труба. Чистейший звук извлекается из недр ее легких. Уникальный дар песневещания. И чувствуешь первородность, отсутствие ученой занудливости. Хотя, конечно, на школе держится все искусство (даже готовящаяся к продаже в Нью-Йорке «примитивная мазня» — с точки зрения обывателя — Казимира Малевича, за которую русские наследницы из Ульяновска получат несколько «лимонов» долларов). Мировая культура — это и традиция, и новизна.

Это как раз то, что делает на сцене Жанна Агузарова. Даже (а может быть, особенно) когда она поет примитивно-шлягерного из 70-х годов «Черного кота» или эшпаевско-евтушенковский «А снег идет» — элегию эстрады брежневской поры. Жанна поражает всем и по-прежнему. Павел Кузин, барабанщик из «Браво», сказал, что самый сильный шок с ним случился, когда он, познакомившись с певицей, услышал, как она поет. «Я едва не свалился со стула за барабанами. Никогда прежде живьем мне не доводилось слышать такого сильного голоса». А вот фрагмент моего длинного расспроса мэтра рок-музыки Бориса Гребенщикова:

— Конечно же, вам ближе те, кто ближе , — особи своей группы крови… Как вы воспринимаете нынче Жанну Агузарову, ведь с ней продолжает что-то происходить?

— Никак не воспринимаю. Я давно ее не видел. А влезать в ее голову не решаюсь. Трудно понять, о чем она думает на самом деле. Ее поступки эксцентричны. Но главное, как она в них себя чувствует. Мне она запомнилась той давнишней, какой она была 15 лет назад. Если я с ней встречусь, мы будем говорить, как говорили тогда.

— А какой вы ее помните?

— Абсолютно нормальной девушкой с очень сильной хваткой к музыке.

— Долго ли, по-вашему, талантливый человек должен пребывать в своем уме? Может быть, для Жанны пришел рубежный час?

— Такой же вопрос можно поставить по отношению к людям и неталантливым.

— Но бездари нас мало интересуют.

— Тогда надо говорить о талантливых, не обращая внимания, сходят они с колес или нет. Пока человек творит, он творец. Залезать к нему в голову — можно обжечься.