Владимир Жданов - Неизвестный Толстой. Тайная жизнь гения

После такого решения Толстой в течение трех с половиной месяцев изучает девушку, а свои впечатления и сомнения заносит в дневник. Приводим здесь в последовательности и без комментария выдержки из дневника за это время.

«16 июня. – В[алерия] мила.

18 июня. – В. болтала про наряды и коронацию. Фривольность есть у нее, кажется, не преходящая, но постоянная страсть.

21 июня. – Я с ней мало говорил, тем более, она на меня подействовала.

26 июня. – В. в белом платье. Очень мила. Провел один из самых приятных дней в жизни. Люблю ли я ее серьезно? И может ли она любить долго? Вот два вопроса, которые я желал бы и не умею решить себе.

28 июня. – В. ужасно дурно воспитана, невежественна, ежели не глупа.

30 июня. – В. славная девочка, но решительно мне не нравится. А ежели этак часто видеться, как раз женишься.

1 июля. – Провел весь день с В. Она была в белом платье с открытыми руками, которые у ней нехороши. Это меня расстроило. Я стал щипать ее морально и до того жестоко, что она улыбалась недокончено. В улыбке слезы. Потом она играла. Мне было хорошо, но она уже была расстроена. Все это я узнаю.

2 июля. – Опять в гадком, франтовском капоте… Я сделал ей серьезно больно вчера, но она откровенно высказалась, и после маленькой грусти, которую я испытал, все прошло… Очень мила.

10 июля. – В. очень мила, и наши отношения легки и приятны.

12 июля. – В. была лучше, чем когда-нибудь, но фривольность и отсутствие внимания ко всему серьезному – ужасающие. Я боюсь, это такой характер, который даже детей не может любить. Провел день, однако, очень, очень приятно.

25 июля. – В первый раз застал ее без платьев, как говорит Сережа. Она в десять раз лучше, главное, естественна… Кажется, она деятельно-любящая натура. Провел вечер счастливо.

28 июля. – Странно, что В. начинает мне нравиться как женщина, тогда как прежде, как женщина именно, она была мне отвратительна.

30 июля. – В. совсем в неглиже. Не понравилась очень.

31 июля. – В., кажется, просто глупа.

1 августа. – В. была в конфузном состоянии духа и жестоко аффектирована и глупа.

10 августа. – Мы с В. говорили о женитьбе, она не глупа и необыкновенно добра.

12 августа. – Она была необыкновенно проста и мила. Желал бы я знать, вл[юблен] ли или н[ет].

16 августа. – Все эти дни больше и больше подумываю о Валериньке.

4 сентября. – О В. думаю очень приятно.

24 сентября. – В. мне противна.

26 сентября. – Мила, но ограничена и фютильна невозможно.

28 сентября. – Нравилась мне вечером.

29 сентября. – В. неспособна ни к практической, ни к умственной жизни… В первый раз я испытал к ней что-то вроде чувства.

1 октября. – Ничего не делал, но, слава Богу, меньше думал о В. Я не влюблен, но эта связь будет навсегда играть большую роль в моей жизни. А что, ежели я не знал еще любви, тогда, судя по тому маленькому началу, которое я чувствую теперь, я испытаю с ужасной силой. Не дай Бог, чтоб это было к В. Она страшно пуста, без правил и холодна как лед.

8 октября. – Не могу не колоть В. Это уж привычка, но не чувство. Она только для меня неприятное воспоминание.

19 октября. – Я решительно не имею к ней никакого [чувства].

24 октября. – В. была прелестна, я почти влюблен в нее.

25 октября. – Говорил с ней. Очень хорошо. Чувствовал даже слезливое расположение духа.

27 октября. – Не слишком мне нравилась, но она милая, милая девушка, честна и откровенна.

28 октября. – Она была для меня в какой-то ужасной прическе и порфире. Мне было больно, стыдно, и день провел грустно, беседа не шла. Однако я совершенно невольно сделался что-то вроде жениха. Это меня злит.

Чтобы разобраться в своем отношении к Арсеньевой, посмотреть со стороны на создавшееся положение и спокойно обдумать его, Толстой покидает Валерию и уезжает в Петербург. Отсюда он пишет ей пространные письма, рисует их будущую жизнь, излагает свой взгляд на значение брака, дает советы о поведении, словом, подготовляет ее к новой, совместной жизни. Но за это время для него становится очевидной полная невозможность этого брака. Переписка их после объяснений прерывается, и Лев Николаевич, не возвращаясь в Ясную Поляну, уезжает за границу.

Можно выставить много причин неудачи первой попытки женитьбы Толстого. Несомненно, он и Арсеньева были люди с совершенно различным отношением к жизни. Валерия Владимировна – провинциальная девушка, увлекавшаяся блеском света, флигель-адъютантами и коронацией, тогда как перед Толстым стояли неразрешенные вопросы совести, его преследовала ответственность перед жизнью. И возможно, что отсутствие согласия в главном – в стремлении к добру – послужило основанием разрыва. Но эти основания, вернее, заключаются не в различии взглядов и интересов, а в полном отсутствии живой любви со стороны Толстого.