Екатерина Мишаненкова: Я – принцесса Диана

Сразу после встречи с принцем взволнованная девушка бросилась к подругам. Теперь все, все они, смеявшиеся над ее девичьими мечтами, поймут, кто она такая. Она — будущая принцесса Уэльская. А через какое — то время — королева Британии! О ней перестанут говорить, как о взбалмошной девчонке. При ее появлении все будут вставать и склонять голову. Хотя нет, это вряд ли было ей хоть когда — то важно. Диана не страдала грехом высокомерия. Ей просто очень хотелось, чтоб ее наконец оценили по заслугам. И полюбили. Тоже — наконец.

— Он сделал мне предложение?

— И что ты ответила?

— Конечно, я сказала «Да!»

Но не все, даже из близких людей, разделяли восторг Дианы. Ну то, что Рейн встретила известие сухим и коротким: «Наконец — то!», девушку не удивило. Она списала холодность мачехи на зависть. Но вот реакция матери ее поразила.

Фрэнсис Шэнд Кидд — такое имя получила бывшая миссис Спенспер во втором браке — выслушала новость с весьма мрачным выражением лица. И уж она — то точно не завидовала дочери. Умудренная опытом женщина не могла отделаться от чувства, что Диана повторяет ее не самый удачный жизненный путь. Но еще на более рискованном уровне. Она отдавала себе отчет, что, если семейная жизнь ее девочки не сложится — а вероятность успеха этого брака казалась ей весьма сомнительной, — страдания принцессы Уэльской станут достоянием всей страны. За ее жизнью, как за бульварным романом, будут, смакуя подробности, постоянно следить обыватели. И далеко не всегда доброжелательно настроенные.

Не слишком верила Френсис и в истинность любви Дианы. Нет, в том, что девушка влюблена по уши, сомневаться не приходилось. Но в кого? В конкретного мужчину? В живого человека? Или в титул?

Она задала волнующий ее вопрос напрямую:

— Кого ты любишь на самом деле — его или того, кем он является?

— А какая разница?

Такой ответ еще больше напугал мать…

«Я интуитивно понимала то, чего не понимали многие своим разумом: Чарльз неотделим от своего статуса, он родился принцем и вырос наследником престола, без этого статуса, без сознания своего положения Чарльз не был бы Чарльзом».

Официально о помолвке объявили через три недели. 24 февраля Диана была приглашена на традиционное английское чаепитие.

Как говорится, в узком кругу семьи — в Поклонном зале Букенгемского дворца собрались королева Елизавета, принц Филлип, принц Чарльз и... да — леди Спенсер.

Она была напряжена как струна. Чарльз тоже заметно нервничал. Он понимал, что после этого шага мосты будут сожжены окончательно. Отступать будет нельзя!

После видимости чаепития пара спустилась по лестнице в сад. Там их уже поджидали сгорающие от нетерпения репортеры..

— Какими словами вы могли бы описать свое состояние? — спросил один из журналистов. И этот, вполне безобидный вопрос явно застал Чарльза врасплох.

Принц признался, что ему очень трудно найти правильные слова. Еще бы! Ведь его раздирали такие противоречивые чувства, но он быстро взял себя в руки и продолжил:

— Чувство восторга и счастья, — продолжил принц. — В глубине души я изумлен, что Диана оказалась достаточно храброй девушкой. Храброй, потому что согласилась выйти за меня замуж.

Но следующий вопрос вызвал еще большее смятение.

— Вы влюблены?

— Конечно, — не задумываясь, выпалила Диана.

Чарльз же сделал весьма двусмысленное дополнение:

— Что бы ни значило это слово — влюблен. Можете истолковать мои слова, как хотите…

«При упоминании о любви мой будущий супруг умудрился перед всем миром заявить: «Что бы ни подразумевалось под этим словом». Мне бы обратить внимание, поскольку оказалось, что мы действительно подразумеваем разное: Чарльз — светскую любезность по отношении ко мне, а я — настоящую влюбленность».

Приготовления к столь знаменательному событию для всего Королевства были начаты заранее.

Примерно за неделю до судьбоносного чаепития во дворец приехал придворный ювелир. Он привез женские кольца — неизменный главный атрибут любой помолвки.

В его саквояже лежало множество колец. С сапфирами. С бриллиантами. Но выбирала подарок не невеста. И даже не жених. Решение, как практически во всех вопросах, касающихся семьи, принимала королева. Именно Елизавета выбрала перстень из белого золота с огромным сапфиром и восемнадцатью бриллиантами. Конечно, весь набор украшений показали и Чарльзу и в последнюю очередь Диане. Но оба знали о выборе королевы. И, естественно, согласились с ним. Чарльзу скорее всего, было безразлично, что выбрала мать. А Диане, как потом выяснилось, подарок не понравился. Но разве могла девятнадцатилетняя девчонка спорить с самой королевой Англии?!. Конечно, нет. И только через много лет она публично заявила, что выбор свекрови показался ей безвкусным.