Аза Тахо-Годи - Жизнь и судьба - Воспоминания

Александр Сергеевич Кудашев, профессор, работал в области авиации в Киеве еще в 1911 году. Первый планер России, им сконструированный, назывался «Кудашев-1». Его учеником был известный конструктор Сикорский, сделавший карьеру в США. С ним был связан Александр Брониславович Вериго по Киеву, занимаясь проблемой полетов на воздушном шаре.

Колоритную картину так называемого «обормотника» (сестры Цветаевы, их родня и мужья) рисует известная мемуаристка Р. М. Хин-Гольдовская в своих дневниках (разругались с Максом Волошиным в Коктебеле, где происходили «неприличные сцены»). В «обормотник» входила и Майя Кювилье, «это уже совсем вывихнутая девчонка» (см.: Минувшее. Исторический альманах. 21. М.; СПб., 1997. С. 536).

Последние десять лет жизни Магдалины Брониславовны ей помогал верный молодой человек, Максим Левин, мне хорошо известный. Заботился, как сын, понимая всю драму жизни Магдалины Брониславовны. Теперь надежный хранитель архивных богатств и картин. А что с этим богатством делать — не знает. Это тот самый М. В. Левин, что публиковал вместе с М. О. Чудаковой материалы из жизни Магдалины Брониславовны. Я очень признательна М. В. Левину за ряд интересных фактов и уточнений к сведениям, мне известным.

См. публикации М. О. Чудаковой, М. В. Левина, Е. А. Тодес в «Четвертых Тыняновских чтениях» (Рига, 1988), а также: Чудакова И. М., Левин М. Магдалина Вериго. Воронка мальстрема // Новый мир. 1991. № 5. Магдалина Брониславовна, совсем слепая, продиктовала Максиму Левину на подаренном ею сборнике чтений следующее: «Дорогая Аза! С чувством сердечной, долголетней дружбы посылаю Вам эти мои строки, первыми слушателями которых были Вы и Алексей Федорович четверть века тому назад. Сейчас, когда они впервые нашли печатное воплощение, примите их как еще одно подтверждение того, что „рукописи не горят“». 1 июля 1988 года. Обращение — ко мне одной. Алексея Федоровича не стало 24 мая 1988 года. Подпись фломастером напоминает извивы змеиного хвоста.

Выдали после смерти справку — рак печени, рак крови.

Через много лет выяснили через нашего друга С. В. Бобринскую, что Екатерина Всеволодовна — мать жены ее кузена, Сергея Чернышева, внучка знаменитого мецената Саввы Ивановича Мамонтова. Умерла в 1980-е годы.

Как выяснилось через А. Н. Бабурина, нашего друга (теперь он о. Алексей в селе Ромашкове под Москвой), о. Василий Серебреников знал и помнил Лосева. 16 декабря 2008 года о. Алексей видел частицы Святых Даров, хранящиеся у меня. Ведь Отцы Церкви разрешали верующим причащаться дома во время гонений.

На первом этаже в одной комнате, как я уже писала, жил инвалид войны Николай Гасан, русский человек с татарской фамилией. Очень почитал Валентину Михайловну и потребовал на память фотографию покойной в гробу. А я эту фотографию видеть не могу. Снимал, и очень умело, С. Л. Яснопольский.

А. И. Зимина умерла через год после того, как получила (как реабилитированная) комнату в коммуналке на Арбате. Я была у нее на новоселье и подарила ей кровать одного из моих братьев из нашей прежней московской квартиры. На этой кровати она и умерла, при мне, сидевшей рядом. Болела кратко и скончалась тихо, не мучилась.

Какое же убожество «Краткий путеводитель. Рига и Рижское взморье» (Рига, 1954), где не раз упоминается «совместная борьба латышского и русского народов против западных агрессоров» (и это о столь поэтических местах, как Сигулда и Кримулда), «классовая борьба трудящихся Риги против классового и национального угнетения, увенчавшаяся исторической победой трудящихся в 1940 году», «руководство коммунистической партии», «братская помощь других Советских республик» и т. д. и на первой же странице фото — памятник Ленину и на его фоне пионеры. А выселенные на Алтай жители прибалтийских республик, которых я студенткой видела в Ойрот-Тура? А в лагерях и тюрьмах погибшие? Пропаганда какая-то неуклюжая в путеводителе. Но я его сохранила.

М. Б. и Б. В. путешествовали по Латвии, влюбились в страну. М. Б. изучила латышский, читала свободно, пользовалась многими материалами, чтобы воскресить в слове поэзию камня, созданного скульптором.

Коневской — псевдоним Ивана Ивановича Ореуса (1877–1901). Образован от острова на Ладоге — Коневца. Род поэта — скандинавского происхождения (старинный шведский род). Ореус называл себя «варягом из-за синего моря». И. Коневской автор собрания «Мечты и думы». Переиздан в Томске в 2000 году издательством «Водолей».