Николай Байбаков - Нефтяной фронт

Были перерезаны основные железнодорожные магистрали и прямые водные пути, по которым доставлялись нефть и нефтепродукты из Баку к фронту и промышленным центрам. Баку-Батумский нефтепровод демонтировали, а Красноводский порт был слабо подготовлен к приему большого объема нефтепродуктов, оборудования, грузов, а также и людей. Враг прорывался к бакинской нефти, он находился у ворот Кавказа. Баку – главная нефтяная база страны – оказался в тяжелом положении. Добываемую нефть некуда было девать. Все металлические резервуары и земляные амбары были переполнены. Пришлось приостановить бурение новых скважин, законсервировать действующие. Но стране нужен был бензин во все возрастающих количествах, нужда в нем – отчаянная! Но как быть с остатками? Это ведь тоже ценнейшее сырье, затраченные средства, труд! И вот вносится невероятное с точки зрения технологии разработки нефтяных месторождений предложение: нефть добывать, гнать ее по трубопроводу на нефтеперегонные заводы в «Черный город»; снимать там верхушку (бензин), а остаток отправлять обратно и закачивать его в пласт.

Да, предложение это, надо прямо сказать, отдавало фантастикой. Но, реально оценив смелость этого единственно возможного в той экстремальной ситуации предложения, я полностью поддержал его и санкционировал.

Для этой цели была выделена специальная скважина и через нее закачали для хранения непосредственно в нефтяном пласте около полумиллиона тонн отбензиненной нефти. Надо сказать, что эту нефть полностью вторично добыли, правда, уже после войны…

Наше командование знало о том, что за несколько дней до начала войны Геринг, имевший неограниченные полномочия в области «максимального использования обнаруженных запасов и экономических мощностей для нужд Германии», утвердил документ с шифрованным названием «Зеленая папка». В нем, в частности, отмечалось: «…необходимо принять все меры к немедленному использованию оккупированных областей в интересах Германии. Получать для Германии как можно больше продовольствия и нефти – такова главная экономическая цель кампании».

Проблема горючего для Германии действительно являлась острейшей. На начало войны немцы производили примерно 8–9 миллионов тонн бензина и дизельного топлива, в основном из угля, методом гидрогенизации его под высоким давлением. Своей нефти у них практически не было. Вот почему нацисты возлагали большие надежды на быстрый захват нефтяных промыслов Кавказа и Закавказья, где перед войной получали более 80 процентов добывавшейся в нашей стране нефти.

В один из тех жарких июльских дней меня вызвал в Кремль Сталин. Взглянул спокойно и тихим, почти будничным голосом проговорил:

– Товарищ Байбаков, Гитлер рвется на Кавказ. Он объявил, если не захватит нефть Кавказа, то проиграет войну. Нужно сделать все, чтобы ни одна капля нефти не досталась немцам. Имейте в виду, если это случится, то будет очень плохо для нас. Поэтому я вас предупреждаю, если вы оставите хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем. Но, если вы уничтожите промыслы, а немец не придет и мы останемся без горючего, мы вас тоже расстреляем.

Набравшись смелости, я спросил:

– Товарищ Сталин, а какая альтернатива?

– Вы молодой человек… У вас есть? – Сталин при этом показал пальцем на висок. – Летите и с Буденным решайте этот вопрос на месте.

Семен Михайлович Буденный командовал в то время Южным фронтом.

На другой день в Государственном Комитете Обороны состоялся разговор о срочном формировании группы специалистов, направляемых на Северный Кавказ для проведения особых работ на нефтяных промыслах Краснодарского края.

Мне был задан такой вопрос:

– Нельзя ли сделать так, чтобы в случае, если немцы захватят промыслы, они не смогли быстро наладить добычу нефти, а мы, вернувшись в районы промыслов, быстро бы их восстановили?…

– Таких способов нет, – ответил я. – Есть только один выход: если обстановка окажется сложной, постараемся демонтировать и отправить в восточные районы все ценное оборудование. Нефть будем добывать до последней возможности, но при крайних обстоятельствах промыслы уничтожим.

В Государственном Комитете Обороны согласились с моим мнением, и мы стали оперативно формировать группу опытных инженеров-нефтяников и специалистов взрывного дела Наркомата внутренних дел СССР. В ее состав вошли нефтяники Н.С. Тимофеев, A.A. Минин, Я.В. Лаврентьев, Ю.Н. Боксерман, Н.В. Анисимов, С.С. Апряткин, Б.М. Славин, A.A. Масленников, а также работники Наркомата внутренних дел.