Леонид Сандалов - Трудные рубежи

- Алексей Иннокентьевич, у Рокоссовского теперь десять армий. Половина из них наступает в Белоруссии, остальные - на Украине. Очень трудно управлять такой массой войск. Все равно ведь придется создавать еще один фронт. Зачем же наш ликвидировали?

Антонов промолчал.

- Ну хорошо, - продолжал я, - если у вас там считают, что теперешнее командование Брянского фронта не способно квалифицированно руководить действиями войск на центральном направлении, почему бы не сменить только его. Для чего вместе с нами перебрасывать весь громоздкий аппарат фронтового управления, да еще и с частью войск?

Антонов опять уклонился от прямого ответа. А другой ответственный работник Ставки на мои вопросы назидательно сказал:

- Пора бы вам, Леонид Михайлович, знать, что не всегда причины такого рода перетасовок нужно искать в их оперативной целесообразности.

* * *

Первыми взяли путь на север Военный совет во главе с М. М. Поповым и почти весь штаб фронта. Только я да начальник штаба тыла генерал-майор И. И. Левушкин с группой офицеров остались на месте руководить отправкой войск и грузов.

Один за другим от погрузочных площадок потянулись длинные составы: теплушки с пехотой, пассажирские пульманы со штабами, платформы с танками и артиллерией. По шоссе и грунтовкам двинулись длинные автоколонны. С аэродромов поднимались и растворялись в небесной синеве эскадрильи бомбардировщиков и истребителей. Перебросить такую массу людей и боевой техники на расстояние свыше 500 километров - дело нешуточное, особенно если учесть, что маршруты наши проходили через тылы Западного и Калининского фронтов. Нам стоило немалого труда перевезти все хозяйство так, чтобы никому не помешать.

Когда эта операция была закончена, я отправился на новый командный пункт самолетом. С высоты в последний раз взглянул на темно-рыжее море лесов, подернутое голубоватой дымкой.

Там, где они расступались, чернели длинные извилистые рубцы - траншеи и окопы, вырытые нашими солдатами. Как-то грустно было покидать места, по которым прошел с боями, к которым успел прирасти сердцем.

С 1 по 20 октября 1943 года вновь развернутый фронт назывался Прибалтийским, а с двадцатого числа получил еще порядковый номер "2".

Наши войска растянулись от озера Ильмень до Великих Лук. Оборонявшиеся на этом рубеже соединения Северо-Западного и частично Калининского фронтов были переданы нам.

Мы получили задачу готовиться к боям за освобождение Прибалтики.

В середине ноября от нас взяли командующего 11-й гвардейской армией генерал-лейтенанта Ивана Христофоровича Баграмяна. Он возглавил 1-й Прибалтийский фронт (так теперь стал именоваться бывший Калининский).

Вместе с Баграмяном перешла туда и армия, которой он до этого командовал. А нам дали 10-ю гвардейскую армию, сосредоточившуюся к тому времени северо-западнее Невеля.

Алексей Иннокентьевич Антонов тут же ориентировал меня:

- Десятая вам очень скоро пригодится. Ленинградский и Волховский фронты будут рвать блокаду. Ваша задача сковать силы шестнадцатой немецкой армии, не допустить переброски их на север. Удар придется наносить на Идрицу. Действовать начнете дня на два раньше Волховского...

И вот 22 ноября 10-я гвардейская армия во взаимодействии с соседями перешла в наступление. Вначале она продвигалась по 8-10 километров в сутки. Но на подступах к Новосокольникам темп резко упал. Немцы успели подтянуть в этот район значительные подкрепления, и нашим войскам пришлось вести ожесточенные бои за каждый километр.

Противника мы связали, но большего добиться не смогли. Верховный выразил недовольство командованием нашего фронта, а руководство 10-й гвардейской армии приказал заменить. Вместо генерал-лейтенанта А. В. Сухомлина Маркиан Михайлович Попов поставил своего заместителя генерал-лейтенанта М. И. Казакова, а на должность начальника штаба армии назначил моего заместителя генерал-майора Н. П. Сидельникова.

* * *

Точно не помню, но, кажется, 14 февраля 1944 года мне позвонил мой давний друг генерал-лейтенант Федор Петрович Озеров - начальник штаба Волховского фронта:

- Леонид, наш фронт приказал долго жить!.. Дня через два я связался по телефону с бывшим командующим Северо-Западным фронтом генерал-полковником П. А. Курочкиным.

Он вместе с фронтовым управлением, выведенным в резерв Ставки, продолжал пока оставаться в нашей тыловой полосе. Павел Алексеевич огорошил меня еще одной новостью:

- Разговариваю с тобой отсюда последний раз. Фронтовое управление перебрасывается в район южнее Полесья и возглавит там армии левого крыла Белорусского фронта. По-моему, все они были раньше под вашей эгидой?