Николай Калинин - Это в сердце моем навсегда

К этому времени появилась связь с корпусом, и я доложил о действиях дивизии. В ответ получил радиограмму. Из нее следовало, что наш успех будет развивать 138-я стрелковая дивизия. На нас же возлагалось принять удар танков противника из района Бальвержишки.

19 июля вместе с частями 138-й дивизии, которой командовал полковник В. Е. Васильев, мы заняли этот населенный пункт. Однако неприятель не захотел смириться с потерей Бальвержишек. Он попытался отбросить нас за Неман, и надо сказать, основательно прижал к реке.

С наступлением темноты я решил выдвинуть 558-й стрелковый полк в район Прен. С ним представителем от штаба дивизии пошел начальник связи майор Дмитрий Петрович Софонов. Где-то недалеко от Прен он погиб. Связь с 558-м полком прекратилась. Тогда с остальными силами я двинулся в направлении Прен. Когда мы подходили к этому селению, нас встретили пулеметным огнем. Один из дозорных был убит, остальные вернулись и доложили мне о случившемся.

Оказалось, что Прены находились в руках фашистов. Для меня это явилось неожиданностью. Ведь в армейских и корпусных приказах значилось, что Прены заняты частями 138-й и 184-й дивизий. Пришлось заночевать в лесу.

Утром, бросив автомашину — все дороги простреливались противником, — мы с радистом и группой штабных командиров отправились искать 138-ю дивизию.

К рассвету нашли ее. Там же оказался и наш 558-й полк. Полковник Васильев сказал нам, что его соединение сейчас наступать не в состоянии — нет боеприпасов.

Связавшись по рации со штабами корпуса и армии, я узнал, что к нам выехал командующий артиллерией корпуса. Мне предложили высказать соображения о том, целесообразно ли сейчас продолжать наступление пли лучше снова переправиться на восточный берег Немана и выйти в район Езно.

Положение было таково: 184-я стрелковая дивизия под давлением большого количества танков противника частично уже отошла за реку, а 138-я — осталась без снарядов и патронов. Я считал, что в такой обстановке разумнее отойти за Неман. Такое мнение, видимо, было у большинства. Поэтому 22 июля мы вернулись в Еяно. Затем вышли в район Крони и заняли там оборону.

24 июля снова поступил приказ форсировать Неман и овладеть селением Годлево, расположенным южнее Каунаса. Несмотря на сильное сопротивление неприятеля, эту задачу мы решили к 31 июля.

Другие соединения 5-й армии освободили Каунас.

С каждым днем продвигаться вперед становилось все труднее. Чем ближе подходили мы к вражеской границе, тем яростнее гитлеровцы огрызались.

7 августа 2-й батальон 491-го стрелкового полка, наступавший на острие главного удара дивизии, при преодолении противотанкового рва наткнулся на такой плотный огонь, что вынужден был залечь. Следовавший позади артиллерийский дивизион быстро развернулся. Его пушки выкатили на прямую наводку. Однако и эта поддержка не позволила стрелкам сдвинуться с места. Жестокий бой длился до темноты.

Глубокой ночью из-за переднего края долгое время слышался гул моторов. Я понимал, что немцы на рассвете будут контратаковать нас, поэтому отдал штабу необходимые распоряжения. Мое предположение оправдалось. Как только развиднелось, на наши позиции пошли танки и неприятельская пехота. Первыми в бой с ними вступили артиллеристы. Здесь, как и при форсировании Немана, снова отличился старший сержант Мингас Хайрутдинов. Природный охотник и наездник, он и из орудия стрелял по-снайперски.

Метко разили врага и другие расчеты.

Не менее жарко пришлось стрелкам. Фашистской пехоте удалось просочиться в ров, там началась рукопашная схватка.

Лишь потеряв 17 машин, противник наконец не выдержал и откатился.

Теперь до границы оставалось всего каких-нибудь 15 километров.

12 августа 159-я стрелковая дивизия вышла к Шешупе. Река эта, особенно если через нее переправляться под огнем, — препятствие довольно серьезное. К тому же гитлеровцы основательно укрепили этот рубеж. От Мариянполя на юг и север в несколько рядов тянулись глубокие выемки, ширина которых достигала семи метров. Пространство между рвами было густо изрыто траншеями, опутано проволочными заграждениями, местами заминировано.

Утром 15 августа немцы снова нанесли ряд ударов в разных местах, чтобы захватить более выгодные рубежи для обороны своих пограничных районов.

Под один из них попала и 159-я дивизия. На наши позиции надвигалось десятка два «тигров». За ними следовала пехота. Танки на ходу вели огонь. Но эффект от него был больше моральный. Дивизион майора В. А. Снегирева начал бить по неприятельским танкам лишь тогда, когда машины приблизились на расстояние прямого выстрела.