Николай Калинин - Это в сердце моем навсегда

После осмотра казармы Милюков распорядился собрать всех на митинг. Все повалили из помещения. Начальник команды уговаривал нас вести себя спокойно.

— Не шумите, пусть выскажется. Все-таки какой ни есть, а министр. Не будете перебивать — скорее уедет.

Выкатили на середину двора воинскую повозку, и с этой «трибуны» Милюков стал держать речь. Долго и нудно он говорил о революции, о республике, не забыл упомянуть и о том, что немцы и австрийцы хотят погубить наши завоевания, и тому подобное.

— Мы не можем допустить, — патетически восклицал этот «революционер», чтобы наше гордое отечество с позором вышло из этой войны. Мы не допустим, чтобы наша свобода, завоеванная кровью народа, была растоптана сапогом германского варвара. Война до победного конца, вот чем должен жить сейчас каждый россиянин!

На некоторых речь министра произвела впечатление. Раздались даже аплодисменты, хотя и жидковатые. Большинство же собравшихся хранило угрюмое молчание. Затем среди солдат началось какое-то движение, поднялся шум. Наконец чей-то голос покрыл остальные:

— Вы вот тут говорили об отечестве, свободе, революции… А что эта революция дала крестьянству? Что она дала нам, солдатам?

Со всех сторон раздались выкрики:

— Сколько можно воевать?

— Хватит!

— Сами отправляйтесь на фронт!..

Милюков поспешно сполз с повозки и, сопровождаемый офицерами, засеменил к своему экипажу.

Расходясь по казармам, кавалеристы ругались. Мой сосед по нарам Иванов, сердито сплюнув, произнес:

— То за царя воевали, теперь за этих толстопузых умирать должны!

3 апреля Драгайцев, ставший заместителем начальника учебной команды, сказал мне, чтобы я вместе с моими сослуживцами Пановым, Дмитриевым, Ивановым, Аксеновым и еще несколькими солдатами и унтер-офицером во второй половине дня явился к Михайловскому юнкерскому училищу на Выборгской стороне. На мой вопрос о цели этого сбора, Драгайцев ответил:

— Узнаете на месте…

Точно в назначенное время прибыли мы к училищу. Там уже толпились представители от других воинских частей. Когда все собрались, нас повели к Финляндскому вокзалу.

Площадь перед ним и все прилегающие улицы были запружены народом. На перроне выстроились рабочие, солдаты, матросы. Тут же расположился оркестр. Только теперь мы узнали, что сегодня в Петроград из заграницы приезжает Владимир Ильич Ленин. Нам поручалось обеспечить порядок на привокзальной площади.

Вытянувшись в цепочку и взявшись за руки, мы сдерживали напор людей. Раздалась «Марсельеза». Толпа заволновалась и, разорвав наш заслон, хлынула ближе к зданию. Из уст в уста передавалось: «Прибыл Ленин». Я смотрел во все глаза. Вождь революции представлялся мне гигантом, возвышающимся над толпой, поэтому я не заметил, как Владимир Ильич в окружении соратников и друзей прошел мимо. Увидел Ильича лишь тогда, когда он уже стоял на броневике.

Прожекторы хорошо освещали Ленина. Он оказался небольшого роста, коренастый, в темном демисезонном пальто, из-под которого виднелись такой же темный костюм, белый воротник рубашки, галстук. Усы и небольшая бородка Ильича издали выглядели темными.

Ленин поднял руку, и многотысячная толпа затаила дыхание.

Владимир Ильич рассказал о характере и значении Февральской революции, о Временном правительстве и его политике, ничего не имеющей общего с пролетарской революцией. Говорил и о советских органах власти. Свою яркую вдохновенную речь он закончил историческими словами:

— Да здравствует социалистическая революция!

Из этой речи, хотя и не все мне издали было слышно, я понял, что революция на этом не кончилась, что она будет продолжаться дальше.

Трудно описать впечатление, произведенное речью вождя. Домой мы возвращались словно на крыльях. Хотелось скорее поделиться услышанным и увиденным с товарищами.

В эту ночь никто не смыкал глаз до утра. Всем, кто был на Финляндском вокзале и слушал Ленина, задавали самые разнообразные вопросы:

— Что насчет земли говорил Ленин?

— А как с помещиками обойдутся?

— Слышь, а про войну чего гутарил?..

Меня тоже спрашивали. Не мастак я говорить. Отвечал как мог. Главное ведь было не в том, как скажешь, а в сути. А суть такова: кончать грабительскую войну, заводы и фабрики — рабочим, землю — крестьянам. Но для этого надо отобрать власть у буржуазного Временного правительства. Без этого не будет ни земли, ни мира.

Многое, очень многое стало нам ясным в ту апрельскую ночь. Появилась и надежда на светлое будущее, и уверенность в своих силах.