Дмитрий Кузнецов - Бетанкур

— Конечно, согласен, — со сдержанным достоинством ответил Бетанкур. — Для меня Испания — не страна, а маленький континент. Вся её история — сплошная паэлья.

— Простите, — переспросил Куракин. — Какая паэлья?

— Паэлья — испанское блюдо, в состав которого входит практически всё: рис, мелко нарезанное мясо, рыба, креветки, мидии, лук, помидоры, щепотка шафрана, соль, перец, горох, острая колбаска чорисо, эстрагон или листья шалфея… При этом в каждой провинции Испании готовят свою паэлью. Поэтому, когда я слышу слово «испанец», для меня очень важно знать, откуда он: с севера или юга, из Кастилии, Арагона или Галисии.

— Неужели это так важно?! — задумался министр внутренних дел.

— Очень, — ответил Бетанкур. — Потому что вся история Испании — это большая паэлья. Сначала на Пиренейском полуострове жили иберийцы, потом греки, римляне, вестготы, арабы, евреи, цыгане… Испанцы перемешались так, что сегодня нет ни одного кастильца, в жилах которого не текла бы арабская кровь. Хотя все они тщательно скрывают это друг от друга.

— Все путешественники, прибывающие из Испании, обычно сообщают, что с самого начала инсуррекции большое внимание обратил на себя генерал Кастаньос. Это правда? — Князь неожиданно поменял тему разговора.

— Да, — согласился Бетанкур, — именно он возбудил всю Андалусию.

— И первым принял начальство над инсургентами. Мадрид очень высокого мнения об этом человеке. К тому же он принудил французского генерала Дюпона к Байленской капитуляции, — продолжил свои рассуждения Алексей Борисович.

— Совершенно верно, — подтвердил Бетанкур. — Дюпона называют «отважным генералом» за подвиг, совершенный в битве с австрийцами при Поццоло. Два года назад он спас от полного уничтожения корпус маршала Мортье под Кремсом, а в июне нынешнего войска под его командованием вошли в Кордову и полностью разграбили её. Мне больно об этом говорить, так как я очень хорошо знаю генерала Дюпона. Было время, когда мы часто встречались во Франции, а сегодня мой бывший друг и коллега Хосе-Мария де Ланц (с ним мы написали трактат о машинах и механизмах) является начальником департамента внутренних дел и префектом именно в Кордове. Мне жаль этого человека. И хотя у меня всегда были с ним непростые отношения, я всё же в 1802 году пригласил его на должность профессора математики в путейскую школу Мадрида.

— Вы же её и организовали? — вполголоса поинтересовался князь.

— Да. Вы, наверное, знаете, по корням я француз и всегда считал Францию своей второй родиной. Я прожил там несколько лет, получив в Париже превосходное образование. Но мне сегодня стыдно и больно за то, что творят в Испании французы, — это позор для всей цивилизованной Европы.

— Вы поддерживаете инсургентов?

— Я знаю, Россия заключила с Францией Тильзитский мир, и сегодня она союзница Парижа в борьбе против Лондона. Но хотя официальный Петербург, особенно на страницах газет, на стороне Наполеона, общественное мнение российской столицы полностью на стороне инсургентов. Дело восставших правое, победа будет за ними, — закончил Бетанкур.

— Вы правы, — согласился министр внутренних дел. — Однако о политике можно говорить сколь угодно долго, а нам нужно перейти и к нашим делам.

Напомним: в отсутствие князя Николая Петровича Румянцева Департамент водяных коммуникаций подчинялся Министерству внутренних дел, возглавляемому Алексеем Борисовичем Куракиным. Он принадлежал к древнему аристократическому роду, который вел начало от великих литовских князей Гедиминовичей.

Своим взлетом по карьерной лестнице Алексей Борисович был обязан старшему брату Александру, имевшему счастье воспитываться вместе с цесаревичем Павлом Петровичем (будущим императором Павлом I). 4 декабря 1796 года, меньше чем через месяц после кончины императрицы Екатерины II, Алексей Борисович был назначен Павлом I генерал-прокурором. А немного позднее, по совместительству, занял пост главного директора Ассигнационного банка.

Будучи генерал-прокурором, он собрал «уложенную комиссию» — три книги законов уголовных, гражданских и казенных дел и восстановил при Сенате школу юнкеров из дворян для обучения их правоведению. В 1797 году А.Б. Куракину пожаловали чин действительного тайного советника и наградили орденом Святого апостола Андрея Первозванного.

Но, как известно из истории царствования Павла I, сегодняшний первый фаворит завтра легко мог оказаться в ссылке где-нибудь в Сибири. Князь Алексей Борисович Куракин, в отличие от многих других придворных павловской эпохи, ещё легко отделался. 8 августа 1798 года его отстранили от должности генерал-прокурора, назначив сенатором, что означало большое понижение. А вскоре уволили уже со всех государственных постов. Царская немилость не обошла стороной и его старшего брата Александра, бывшего любимца Павла I. Он также был снят со всех занимаемых должностей.