Виктория Колобова - Григорий Явлинский

Я считаю, что приход на государственную должность должен давать человеку широкие возможности в смысле получения квартиры, жизненного комфорта и тому подобных вещей. Ты получаешь это в кредит, получаешь сразу, это принадлежит тебе, твоей семье, твоим детям, чтобы тебе не надо было воровать. Но если ты попался на коррупции или на чем-то подобном — все, до свидания, ты несешь серьезнейшую материальную ответственность. Потому что нельзя, чтобы в бедной стране была роскошествующая, не имеющая никаких ограничений власть. Граждане могут быть безмерно богатыми, и это хорошо. Бизнесмен может быть безмерно богатым, профессор должен быть. Но власть — не может. Это правило, закон для России. Потому что, если не будет скромной власти, — не будет доверия людей. Не будет доверия людей — не будет никаких результатов [170] Общая газета. 1996. 1–7 февраля. .

Доверие людей. Пожалуй, это то, чего очень не хватает нынешней власти. Экономический кризис имеет одним из своих следствий отторжение людей от власти. Все большее количество российских граждан утрачивают мировоззренческие ориентиры, ранее определявшие их жизнь. Многие перестают понимать во что им верить, на что надеяться, перестают различать, где истина, где ложь. Мировоззренческий хаос неизбежно влечет за собой утрату уважения к властям, к властям всех уровней, утрату уважения к закону. Ухудшение жизни большинства населения обусловлено не войной, не катастрофами, а недальновидной политикой правителей. Судя по тому, что постоянно увеличивается количество людей, поддерживающих Г. А. Явлинского, многие стали сомневаться в возможностях Ельцина вывести страну из кризиса. Талант разрушителя уже никому не нужен. Сейчас нужен талант созидателя. Г. А. Явлинский мне видится именно таким — человеком, который умеет строить и объединять. Я спросила его, как он относится к Ельцину, когда встречалась с ним в Госдуме:

— Есть два Ельцина, — ответил он. — Ельцин-чело-век и Ельцин-политик. Как к человеку я отношусь к нему с уважением и благодарен за многое. Например, он сказал, когда обсуждалось создание нашей группы в 1990 году, что программа «500 дней» будет называться не программой Шаталина, а программой Шаталина-Явлинского. Это он предложил мне пост заместителя председателя Совета Министров РСФСР.

Но есть Ельцин-политик. Когда я говорю с Ельциным-политиком, то порой у меня складывается впечатление, что он меня не понимает, «ты скажи толком, что тебе надо», — как будто спрашивает он.

Мне понравилось, что Григорий Алексеевич не стал говорить о нем плохо. Сейчас нередко приходится читать статьи в газетах, где Ельцина «растаптывают ногами». Безусловно, Ельцин, как и всякий человек, сочетает в себе и хорошее и плохое, но глумление над именем не делает чести авторам этих строк. Наверное, у людей накопилось много боли, вызванной правлением Ельцина. Порой хочется предъявить счет и за Чеченскую войну, и за гиперинфляцию, и за «прихватизацию», и за безработицу… Конечно, он несет ответственность за перемены, происходящие в стране, но накопление обиды, ненависти и всего того, что называется resentment, — удел рабов и черни. Человеку благородному не свойственны эти чувства. Он просто не умеет испытывать ненависть и не может вдохновляться злобой.

Не в интересах Г. А. Явлинского было хорошо отзываться о Ельцине. История многих стран показывает, что один из главных принципов политика — топи соперника. Тот, кто пренебрегает этим принципом, сильно рискует. Сам Ельцин не брезговал пользоваться этой возможностью. Стоит только вспомнить планомерное методичное выдавливание из Кремля Горбачева, завершительным аккордом которого было Беловежское соглашение. Этим же принципом он воспользовался и в борьбе с первым парламентом, совершенно необоснованно назвав депутатов красно-коричневыми.

Будут ли Явлинский и Ельцин соперничать на предстоящих президентских выборах? Если следовать здравому смыслу, то не должен Ельцин идти на третий срок президентства, потому что по всем канонам демократии предусматривается не более двух сроков подряд. Но настораживает, что в свое время было дано указание В. Черномырдину, тогда еще исполняющему обязанности премьера, заняться подготовкой встречи третьего тысячелетия и празднования 2000-летия христианства. Невольно вспоминается, что под фейерверк был принят Федеративный договор, что совмещение фейерверка и празднования с принятием государственных документов, с выборами — это стиль Ельцина.