Ольга Бузова - Роман с Бузовой. История самой красивой любви

Хотел дать Ольге понять, что она мне интересна не только как девушка и объект поклонения, а как человек со всеми его демонами. Оля не должна почувствовать моего сильного влечения, иначе — все пропало. Играть надо так, чтобы взрастить в ней симпатию к себе на личностном уровне. Ведь если я сразу кинусь преклоняться перед ее красотой и обаянием, проиграю подобно потерпевшим поражение Стасу Каримову, Жене Абузярову и Степе Меньщикову. Я должен показать себя эдаким героем эпохи Возрождения, смелым, хитрым, чертовски умным, сексуальным, романтичным, но… всего лишь другом.

Мы с Ромой проводили очень много времени вместе. Ромка постоянно надо мной прикалывался, подшучивал, иногда даже жестоко. Мы ругались… Наверное, все помнят случай, когда меня спящую вынесли на лобное место? Конечно, это была идея Ромы. Пока я спала, он обмазал меня с ног до головы пеной для бритья, не подумав, насколько мне это будет неприятно. Тем вечером я долго плакала, даже собиралась сбежать с проекта, но за воротами меня поймал продюсер, и вместе с Ксюшей Собчак они меня успокаивали. Наверное, если бы я относилась к Роме ровно, меня бы так сильно не задевали его шутки.

В тот день произошло еще одно знаменательное событие. Речь, кстати, про 17 июля — тогда поженились Ольга Кравченко и Александр Титов. У нас была вечеринка в летней столовой, все танцевали, веселились, словом, отрывались. И я вдруг поймала себя на мысли, что очень хочу поцеловать Рому. Он сидел за пультом, ставил музыку, и я молча подошла к нему сзади, обняла и нежно провела языком по ушку. Рома не пошевелился, не спросил, что я делаю, а просто удивленно посмотрел мне в глаза. Я снова пошла танцевать как ни в чем не бывало. Потом он подошел ко мне, и мы решили пообщаться. Я налила нам чаю, мы сели на качели и долго-долго разговаривали. Я все-таки сказала ему, что мне неприятно, когда он зло шутит надо мной. И вообще, зачем мы причиняем боль близким людям?

Он внимательно слушал, казалось, был удивлен, что какие-то его действия мне несимпатичны. И Ромка извинился, сказав, что в следующий раз постарается шутить так, чтобы мне тоже было смешно. Когда подошло время отбоя, я попросила Рому проводить меня. Я легла, а он присел на мою кровать. Мне было неловко, я, помню, улыбалась как дурочка, смотрела на него, а он на меня. Я хотела его поцеловать, чувствовала, что он тоже. Было такое ощущение, что между нами проскочила не искра даже — молния. Он наклонился, ниже, ниже… Я чувствовала его дыхание на лице, он нежно-нежно поцеловал меня в щечку, чуть-чуть касаясь губ, и пожелал спокойной ночи. Я долго потом не могла уснуть, не понимала, что со мной происходит, почему так сильно тянет к этому человеку, с каждым днем все сильнее и сильнее…

Письмо Оле от Ромы с извинениями (орфография сохранена):

«Прости меня пожалуйста за то, что я иногда бываю груб. Это нереализованная нежность во мне бурлит. Поверь мне, что я не хочу причинить тебе боль. Так уж получается, что у тебя то прическа, то еще какая-то хрень, то ножка, то ручка — все не слава богу. Да, мне иногда не хватает грубости, но только от того, что я хочу ласкать тебя, гладить, целовать, дарить тепло и только удовольствие. Этого мне очень не хватает.

Еще раз прости. Давай уже целоваться, не могу терпеть, если чесно».

Ночи напролет мы просиживали на лобном месте, а днем я придумывал всевозможную мишуру, чтобы привлечь ее внимание. Порой очень жестоко подшучивал над ней. Во время конкурса с кремом безе я вымазал ее с особым пристрастием. Однажды ночью выдавил на нее, спящую, баллон пены для бритья. Один раз окатил водой из шланга.

Очередным неординарным выражением симпатии стало ее посвящение. По задумке, меня, как падишаха, вносят в периметр четыре негра. Я должен был загримироваться до неузнаваемости. Я, то есть падишах, вижу ту единственную, которая достойна сесть в мой паланкин и показать территорию проекта. После чего благодарю всех за проделанную работу и угощаю свежеотваренными макаронами. А после обеда по старой и никому не известной традиции обмазываю своего гида йогуртом и сжигаю на костре. После этого все как один громогласно кричат: «Посвящена! Посвящена! Посвящена!»

Но меня сразу раскололи, а выбор гида говорил о моих симпатиях. Катастрофа! Все пропало. Я нервничаю, потею. От волнения зуб на зуб не попадает. Впервые за долгое время стесняюсь что-либо делать, боюсь на нее посмотреть, лишний раз ей что-нибудь сказать. Провал.