Владимир Лесин - Генерал Ермолов

Я командую здесь шефскою ротою, думаю, с ним недолго будем ходить, я ему ни во что вмешиваться не даю, иначе с ним невозможно.

Государь приказал батальону быть здесь впредь до повеления, а мне кажется, что навсегда. Мы беспрестанно здесь учимся, но до сих пор ничего в голову вбить не могли, словом, каков шеф, таков и батальон; обоими похвастать можно, следовательно, и служить лестно. Сделайте одолжение, сообщите, что у вас происходило во время приезда Государя, уведомите, много ли было счастливых. У нас он был доволен, но жалован только один наш скот. Прощайте.

Алексей Ермолов.

13 мая [1797 года].

Проклятый Несвиж, резиденция дураков» {30} 30 Ермолов Александр, Указ соч. Приложения. С. 175—176. .

От этого увлечения классификацией военных и гражданских чиновников (на «прусских лошадей-орденоносцев», «скотов-орденоносцев», «скотов-начальников») Ермолов не избавится и в зрелые годы, и оно серьёзно отразится на его жизни и службе.

Не все в «резиденции дураков» были дураками. Друзьями и приятелями Алексея Петровича там стали князья Голицыны: доблестный Дмитрий Владимирович и умный Борис Владимирович, их двоюродный брат Егор Алексеевич, подпоручик Низовского полка Ксаверий Францевич Аюбецкий, впоследствии министр финансов Царства Польского, «известный по своим высоким способностям и обширным познаниям». Несколько старше других был офицер Дмитрий Ильич Пышницкий, дослужившийся впоследствии до командира дивизии {31} 31 Там же. С.220. .

Как ни скучно было в Несвиже, Ермолов жил и служил, отдаваясь делу до конца. 1 февраля 1798 года он был пожалован чином подполковника. Казалось, фортуна повернулась к нему лицом и не думает отворачиваться. А тучи над головой Алексея Петровича между тем сгущались…

Недалеко от Несвижа, в городе Дорогобуже, в это время квартировал Петербургский драгунский полк. Командир его полковник П.С. Дехтерёв неожиданно был арестован и доставлен в Тайную канцелярию. Причиной такого поворота в судьбе офицера явился анонимный донос. Его скоро освободили, но на службу не вернули. Он приехал на Смоленщину и поселился в имении своего приятеля, отставного подполковника А.М. Каховского.

П.С. Дехтерёва сменил полковник П.В. Киндяков. Но и на него последовал донос. Ситуация в полку заставила Павла I отправить в Дорогобуж инспектора кавалерии Ф.И. Линденера…

Еще в 1782 году цесаревич Павел Петрович с женой Натальей Алексеевной под именем князей Северных совершали путешествие по Европе. На последней станции перед Берлином их встретил почетный конвой под командованием статного вахмистра армии Фридриха II. Он знал практику, крепко сидел на коне, хорошо владел саблей. Пруссак так понравился наследнику престола, что тот пригласил его на службу в Россию и произвел в чин майора.

В России майора «потешных» гатчинских войск цесаревича Павла Петровича стали называть Федором Ивановичем. Фамилия осталась прежней — Линденер. После смерти Екатерины II новый государь произвел его в генерал-лейтенанты и назначил инспектором кавалерии.

Начало царствования Павла I ознаменовалось целым рядом крестьянских волнений. Государь приказал Линденеру заставить бунтовщиков «повиноваться властям и уважать войска». Генерал-лейтенант с поручением справился. Теперь ему предстояло установить порядок в Петербургском драгунском полку.

На берегу Днепра разбили лагерь. В отдельной палатке расположился генерал-следователь. Адъютант Ф.И. Линденера А.А. Кононов вспоминал:

«Брали то одного, то другого, то относились к предводителю дворянства, когда дело касалось до лиц отставных, живших в уезде. Страх овладел всеми; останавливаться на улицах для разговоров было воспрещено под опасением ареста. Таинственность и совершенное незнание, в чем состояло дело, удваивали страх» {32} 32 Кононов А.А. Записки// Русская беседа. 1860. № 1. С. 66. .

Ф.И. Линденер установил, что в Смоленске существует подпольный политический кружок, в состав которого входили A.M. Каховский, его родной и двоюродные братья А.П. Ермолов и П.П. и В.В. Пассеки, полковники П.С. Дехтерёв и ILB. Киндяков, капитан B.C. Кряжев, бывший крепостной графа П.И. Панина, и ряд других офицеров и гражданских чиновников — всего около тридцати человек. Их деятельность была направлена «к перемене правления». Обсуждалась даже идея цареубийства {33} 33 Снытко Т.Г. Новые материалы по истории общественного движения конца XVIII века// Вопросы истории. 1952. № 9. С. 112. .