Владимир Лесин: Генерал Ермолов

Из всех этих выходцев было много таких, которых нельзя было назвать шарлатанами и невеждами; и все-таки кому не везло по торговой части, тот брался за воспитание русского юношества и искал места учителя.

Шарлатаны учили взрослых, выдавая себя за жрецов мистических таинств; невежды учили детей, и все достигали цели, то есть скоро добывали деньги. Между учителями были и такие, которые, стоя перед картою Европы, говорили:

— Paris, capitale de la France… cherchez, mes enfants (Париж — столица Франции… ищите, дети!), ибо сам наставник не сумел бы ткнуть в него пальцем» {9} 9 Дубровин Н. Ф. Ермолов при назначении его на Кавказ // Военный сборник. 1869. № 11. С. 22—24. .

Почти семь лет Алексей обучался в пансионе. Москва удивляла и поражала. Конечно, не сразу — по мере взросления, но детские и отроческие впечатления из процесса познания русского мира исключать никак нельзя. Здесь жили отставные придворные, военные и гражданские лица, которые немало повидали на своем веку, а потому беззастенчиво врали друг перед другом. Позднее Ермолов довольно часто бывал в столице по делам или проездом, жил в ней, навещал друзей или встречался с ними где-нибудь на Кавказе или в пути. Неизбежно начинался разговор.

— Что врут в Москве? — спрашивал Алексей Петрович столичного приятеля или случайного встречного.

В то же время ему казалось, что «московские басни правдивее петербургской правды» {10} 10 Там же. .

По выражению возмужавшего со временем пансионера, «древняя русская столица была гостеприимна и обжорлива. На своих пирах она всё критиковала: двор, правительство, бранила Петербург, а сама смотрела на него с завистью и соблюдала на обедах чинопочитание более чем в австрийских войсках» {11} 11 Там же. .

Пока сын пребывал в Москве, отец не терял времени даром. По обычаю того времени он записал десятилетнего отрока на службу унтер-офицером в лейб-гвардии Преображенский полк. Ермолов учился. Служба шла сама по себе. Когда Алексею исполнилось двенадцать лет, его произвели в сержанты, а еще через два года — в поручики.

Москва воспитала в юноше любовь к родине, дворянское представление о чести и человеческом достоинстве, щедрость души, насмешливое отношение к людям недалеким, но удачливым.

В 1791 году поручик гвардии окончил пансион. Пришла пора явиться в полк и приступить к службе.

Служба в гвардии, хотя и была почётной, стоила немалых средств, которыми Ермолов не располагал. Поэтому поручик подал рапорт на высочайшее имя с просьбой о переводе в армию.

Получил согласие и назначение капитаном в Нижегородский драгунский полк, шефом которого являлся генерал Александр Николаевич Самойлов, герой Очакова и Измаила, а командиром — его племянник, двадцатилетний полковник Николай Николаевич Раевский. Юный воин был рад такому повороту в своей судьбе, ибо надеялся отличиться в делах с турками.

Отправляя сына в Молдавию, где дислоцировался Нижегородский драгунский полк, отец наставлял его:

— Алексей, государь и отечество требуют от тебя службы — служи, не щадя живота своего, не ожидая награды, ибо наша обязанность в том и состоит только, чтобы служить.

Петр Алексеевич не уставал убеждать сына в этом всякий раз, когда провожал его в очередной поход с армией, в чем признавался позднее, в письме к Александру Васильевичу Казадаеву {12} 12 Там же. С.122. .

Ко времени приезда капитана в полк боевые действия прекратились. Отличиться не удалось. Пришлось ждать очередной войны.

В октябре 1792 года Александр Николаевич Самойлов получил назначение на высокую должность генерал-прокурора. Правителем своей канцелярии он назначил Петра Алексеевича Ермолова, а его сына, пятнадцатилетнего капитана, вызванного в Петербург, — своим старшим адъютантом. Думаю, без содействия родственников, Давыдовых и Раевских, здесь не обошлось.

Ермолову всего шестнадцать лет. Наделённый природой необыкновенной физической силой, статью и ростом, мужественным выражением красивого лица, Алексей был не по возрасту остроумен и наблюдателен. Столичные дамы повторяют его суждения, подчас противоречащие господствовавшим, и считают оригиналом. Однако старшего адъютанта генерал-поручика Самойлова не увлекает вихрь светской жизни. Молодой человек редко появляется в обществе, предпочитая занимать свободное время чтением книг и изучением математики под руководством известного ученого Лясковского.

Осознавая свое превосходство над многими юными и даже зрелыми современниками, молодой человек не церемонится с ними, отпуская каждому по заслугам: кому — иронию, кому — сарказм. Удивительно ли, что у него появляются первые враги, и число их с каждым годом растет. К этому я ещё вернусь.