Игорь Шайтанов - Шекспир

Не о рождении, а о крещении записывают в церковных книгах. Так что юбилей, всемирно отмечаемый 23 апреля, документального подтверждения не имеет. Еще в XVIII столетии решили, что поскольку крещение не откладывают на срок, более долгий, чем на два-три дня, то 23 апреля подходит как нельзя лучше — день святого Георгия, покровителя Англии.

Кому как не ему и покровительствовать национальному гению?

Документальные факты в биографии Шекспира светятся каким-то мерцающим или даже неверным светом. То ли они есть, то ли их нет? Мы как будто бы знаем, когда родился Шекспир, и в то же время не можем быть в этом вполне уверены, поскольку имеем подлинную запись лишь о крещении. Да и она не вполне подлинна, ибо дошла лишь в позднейшей копии, сделанной около 1600 года, когда был издан королевский указ заменить быстро ветшающие бумажные книги пергаментными и перенести в них все прежние записи. Делать их начали незадолго до рождения Шекспира — окончательно в 1558 году, как о том строго-настрого распорядилась взошедшая на трон королева Елизавета Тюдор.

Так с первого события шекспировской биографии что-то начинает происходить с нашим знанием о ней: события затуманиваются, факты, как будто бы подтвержденные, расфокусируются, бумаги, которые, казалось бы, должны храниться именно вот здесь, куда-то пропадают, как будто бурая свинья, охотница за документами из гоголевской повести, смерчем пронеслась по английским архивам.

Не только хрупкая бумага не выдерживает мощного энергетического поля этой биографии: в его водовороте исчезают и материальные предметы. Правда, иногда с возвратом. В XVIII веке обнаружилась средневековая каменная купель, та самая, в которой крестился Gulielmus filius Johannes Shakespere. Еще в XVI веке ее заменили на новую. Старая исчезла из поля зрения, пока ее не нашли вкопанной в саду у священника Пейна. Он собирал в нее дождевую воду. Каменную чашу освободили от трудовой повинности и вернули в церковь Святой Троицы, где она теперь и открыта обозрению — возле алтаря и совсем рядом с могилой Шекспира.

Шекспир появляется в документах, когда он совершал гражданские или юридические действия: родился и умер, женился и крестил детей, покупал, продавал, давал в долг, писал завещание… Так что следующей записи ждать придется долго — вплоть до женитьбы. Восемнадцатилетний промежуток биографы заполняют рассказом о тюдоровской Англии, о елизаветинцах, о бытовой жизни Стрэтфорда, благо о ней сведений сохранилось предостаточно — и документальная часть биографии перчаточника Джона Шекспира представлена куда богаче, чем стрэтфордские годы его пока еще не великого сына.

Это всё сведения не просто не лишние, но совершенно необходимые, позволяющие узнать о круге жизни и о ранних годах Уильяма с большой долей достоверности. Порядок событий был заведенным и для всех обязательным. Пусть за эти годы не сохранились списки учеников стрэтфордской грамматической школы, но невозможно предположить, чтобы сын почтенного и обеспеченного горожанина не посещал ее. Это было так же немыслимо, как не посещать церковь, не читать Библию, не участвовать в жизни города, которая все еще была по-средневековому всеобщей, общинной. Вплоть до праздника на городской площади, где устраивались карнавальные (мы бы сказали — театрализованные) шествия, или в здании ратуши, где играли актеры странствующих трупп. О их визитах мы знаем точно, поскольку за них расплачивались городскими деньгами, за которые расписывался в том числе и бейлиф Джон Шекспир. Мог ли его сын остаться дома?

Дом стоял на Хенли-стрит. Он и сейчас стоит там же, фантастически уцелев в нескончаемой череде пожаров, которые еще при жизни Шекспира оставляли от улиц одни головешки. Неудивительно: город строился деревянным. Из крепкого бруса делали каркас, оставляя между балками широкие промежутки, заполняемые смесью из веток и глины (wattle and daub). Со временем дерево приобретало серовато-серебристый оттенок. Крыша была темнее — из прессованной соломы. Тяжело нависающая, она напоминала толстый слой снега, только почти черного. Все это вместе взятое представляло собой превосходный горючий материал. Особенно если вспомнить, что огонь в огромных очагах был открытым.

Планировка исторического центра Стрэтфорда со времен Шекспира практически не изменилась: улицы, ведущие с севера на юг и с востока на запад, пересекаются почти под прямым углом. Главной, как и во всех городах, была Хай-стрит (правда, очень короткая), имевшая продолжением на запад Чэпел-стрит и далее — Чёрч-стрит, где стояло здание гильдии, на втором этаже которой помещалась королевская грамматическая школа. Но свое название Чёрч-стрит получила от того, что вела к церкви Святой Троицы, где Шекспира крестили и где он теперь похоронен. Бридж-стрит вела к мосту (или от моста), а Роттер-маркет своим архаичным названием напоминала, что на ней в Средние века торговали крупным рогатым скотом. Шекспиры жили на Хенли-стрит, которая уходила на север от пересечения Хай-стрит и Вуд-стрит.