Франс Гампл: Создатели Империи

Опыт учит, что историк, который поставил своей задачей показать жизнь и деяния великого человека прошлого, легко подвергается опасности внести в портрет своего героя субъективные черты, как бы он ни старался быть объективным. Чем большее временное расстояние отделяет современного биографа от исторической личности или, лучше сказать, чем меньше общего эпоха биографа имеет с эпохой объекта его исследования, тем больше возникающие из-за этого трудности.

Избежать этой опасности историк может, лишь противясь всеми силами искушению приписывать своему герою черты характера и мысли, которые надежно не подкреплены достоверным преданием. Предпринятая в этой книге попытка представить широкому кругу читателей в определенной мере новый портрет Александра основана на том методическом принципе, что серьезные суждения о какой-либо исторической личности невозможны без твердой опоры на источники.

Хотя этот принцип кажется само собой разумеющимся, на практике он часто нарушается и иногда даже подвергается теоретическим нападкам. Тот же, кто считает невозможным на основе традиции получить пусть и нуждающийся в корректировке, но все же в общем и целом верный портрет некоего героя прошлого и при этом сомневается в правомерности эмпирического исследования источников, стараясь поставить на их место собственную интуицию, лишает в конечном счете историю ее научного характера и стирает те границы, которые отделяют историю как эмпирическую науку от поэтического искусства, работающего с историческим материалом.

Историку древности значительно труднее, чем историку нового времени, создать достоверную биографию на хорошем источниковедческом материале. Особенно большие трудности подстерегают исследователя жизни Александра. Кроме монет, надписей и археологических находок, он не располагает источниками той эпохи. Многие уже во времена Александра брались за перо и описывали деяния царя, с которым они поддерживали иногда близкие личные отношения, но эти сочинения не дошли до нас, и у нас не было бы никаких сведений об Александре и его деяниях, не будь произведений более поздних античных историков, которые, в свою очередь, использовали первичные источники. Среди этих авторов прежде всего следует назвать Арриана из Никомедии, историографа II в. н. э., который, помимо прочего, написал историю похода Александра, имеющую величайшую ценность для нашего времени, поскольку у Арриана были очень надежные авторитеты, а сам он в основном ограничивался тем, что перерабатывал их сочинения без своих добавлений. Другие авторы, более позднего времени, которых мы вместе с утраченными для нас древними оригиналами объединяем под названием «Вульгата», тоже иногда дают ценный материал, но в их сочинениях слишком много выдумок и литературных добавлений, чтобы на них можно было полностью полагаться. Отсюда прямой путь ведет к «Роману об Александре», который на исходе древности и в средневековье давал все новые ответвления.

По ходу повествования нам придется время от времени прерываться, чтобы познакомить читателя с отдельными наиболее важными моментами в изучении истории Александра. Поэтому мы считаем необходимым предпослать хотя бы краткое изложение нашей методической точки зрения и источников по истории Александра.

Персидский царь Кир из династии Ахеменидов и его преемники Камбиз, Дарий I и Ксеркс были не первыми владыками Древнего Востока, кто лелеял желание установить свое господство над всем тогдашним миром, но они, по-видимому, были первыми, кого это стремление привело к близкому соприкосновению с греками. Уничтожение Лидийского царства Киром в 546 году до н. э. вынудило малоазийские греческие города покориться новому владыке Азии. Вскоре после этого Дарий I предпринял широкомасштабную попытку покорить весь Балканский полуостров, вплоть до просторов южнорусских степей. Последующие походы этого могучего царя и его сына Ксеркса были направлены против Эллады и имели целью не только покарать города Афины и Эретрию за их участие в восстании, которое незадолго до этого подняли малоазийские ионийцы против персидского владычества, но были нацелены, кроме того, на порабощение всей греческой метрополии, что если бы оно удалось, значительно приблизило бы их к желанному мировому господству.