Серафима Чеботарь: «Звезды», покорившие миллионы сердец

Однако уже скоро всем стало ясно, что королева прекрасно знает, что ей нужно делать. «Я очень молода, но если не во всех, то во многих делах я отнюдь не могу считать себя несведущей», – написала она своему дяде в первые дни правления. Первым делом она избавилась от надоевшей опеки матери и Кон роя, которого давно возненавидела. Она вполне справедливо считала, что отныне она отвечает не только за себя, но и за всю страну, и вмешательство посторонних в государственные дела – пусть даже это ее ближайшие родственники, просто недопустимо.

Виктория не была ни великим политиком, ни сильной личностью. Ее способности и образование были весьма средними, но зато она прекрасно умела находить людей, которые наилучшим образом могли помочь ей в управлении государством, чьи советы были полезными, а верность Англии – несомненной.

Герцогиня Кентская с дочерью, 1834 г.

Генри Уильям Пикерсгилл. Сэр Джон Конрой

Ее собственные качества – сдержанность эмоций, прагматизм, высокие моральные принципы и преданность интересам государства, служили образцом для всех британцев. К своей стране Виктория относилась как к дому, где она была рачительной хозяйкой, а к подданным – как к семье, для которой она стала любящей матерью. Частые поездки по стране не только позволили хорошо узнать жизнь своих подданных, но и обеспечили ей популярность в народе, а ее безупречный образ жизни и личное обаяние сделали королеву любимицей страны.

Ее новым наставником в государственных делах стал премьер-министр страны лорд Уильям Мельбурн, который не только помог юной королеве освоиться на троне, но и стал ее ближайшим другом. В английской литературе их отношения нередко характеризуются как «романтическая дружба», и почти никто не сомневается, что лорд Мельбурн был первой любовью молодой королевы. Его влияние на Викторию было почти безраздельным – до тех пор, пока она не встретила своего будущего мужа, принца Альберта Саксен-Кобург-Готского.

Брак королевы – дело первостепенной важности для всей страны, и сама Виктория понимала это лучше всех. Правда, в первые годы своего правления она не слишком старалась найти себе спутника жизни – избавившись от надоевшей опеки матери, она спешила насладиться всеми теми удовольствиями, которых была лишена в детстве, и не торопилась связывать себя семейными узами. Однако ко двору нередко приезжали иностранные принцы, и Виктория не отказывала себе в удовольствии пофлиртовать с ними. Не будучи явной красавицей, Виктория все же была необыкновенно мила, а ее царственные манеры, спокойствие, достоинство и огромное обаяние делали ее весьма привлекательной женщиной. Этому не мешала даже ее всегдашняя склонность к полноте – правда, в молодости Виктории удавалось весьма успешно с нею справляться, – и невысокий рост. «Мы, однако, довольно не высоки для королевы», – с иронией писала она в дневнике.

В 1839 году Виктория влюбилась в наследника русского престола Александра Николаевича, будущего императора Александра II, который был в Лондоне на торжествах в честь двадцатилетия королевы, – статный красавец в белоснежном мундире прекрасно танцевал и вообще показал себя настоящим джентльменом. Правда, из этого ничего не вышло. Сам цесаревич записал в дневнике, что королева «очень мала ростом, талия нехороша, лицом же дурна, но мило разговаривает», его отец в ответ на сообщение о нежных чувствах королевы отрезал: «Россия нуждается в будущем царе, а не в муже английской королевы», а лорд Мельбурн сказал Виктории, что «о русских лучше забыть».

По мнению короля Леопольда, лучшей партией для Виктории был бы его племянник (и двоюродный брат Виктории) принц Альберт Саксен-Кобург-Готский: по его мнению, они были связаны самой судьбой – даже на свет их принимала одна и та же повитуха. Леопольд уже давно вынашивал план поженить их и даже устроил в 1836 году визит Альберта и его брата Эрнеста в Лондон. Правда, тогда Альберт Виктории совершенно не понравился: он был слишком худым, очень застенчивым и весьма занудным. В письмах к дяде Виктория называла его «инвалидом» и «деликатным желудком». Он тоже был не в восторге от Виктории, которая была слишком пухлой, и к тому же очень стеснялась в обществе своих кузенов. Леопольду стоило немалого труда уговорить Альберта снова навестить свою кузину – тот согласился лишь для того, чтобы дядя навсегда отказался от своих планов. Виктория, в свою очередь, тоже заявила, что «не имеет особого желания встречаться с Альбертом, поскольку вся эта тема (замужества) вообще ей противна».