Анатолий Терещенко: Женское лицо СМЕРШа

Как говорится, всё интересное притягательно. В семидесятых и восьмидесятых годах уже прошлого столетия, — как стремителен бег времени(Ш), — молодые сотрудники 3-го Главного управления КГБ СССР не раз организовывали встречи с ветеранами — чекистами, в том числе и женщинами — сотрудницами эпохального военного времени.

Как-то перед очередным выступлением бывших сотрудников СМЕРШа первый заместитель начальника Главка генерал-лейтенант Александр Иванович Матвеев, сам прошедший все одна тысяча четыреста восемнадцать дней военного ада, кстати, написавший книгу «1418 дней и ночей Великой Отечественной войны», заметил о желательности выступлений сотрудниц.

— А ну-ка, мадонны СМЕРШа, расскажите и вы о своих фронтовых путях-дорогах. Неужели нечего рассказать? Не верю!

Будучи по характеру скромными сотрудницами и в силу специфики службы, они никогда не говорили о своем участии в конкретных операциях подразделений военной контрразведки, в которых им довелось служить. Как поясняли дамы, хрущевская «оттепель» после преступной казни руководителя СМЕРШа генерал-полковника Абакумова B.C. и ареста некоторых невиновных руководителей оперативных подразделений, так опустила само понятие сотрудника госбезопасности, что о фронтовой работе никто не желал заикаться. Многие честные и порядочные коллеги были отправлены на нары. Массово проходила очередная чистка профессионалов. А потом события давно минувших дней с учетом специфики памяти растворялись в мытарствах быта и работы.

Мне запомнилось это словосочетание генерала — «Мадонны СМЕРШа». И вот с годами вызрела мысль написать об этих очаровательных молодых девушках, веселыми и счастливыми глядевшими с укором в наше запутанное сегодняшнее время с затертых черно-белых фотографий, подернутых со временем коричневым налетом.

Время властно над фотографиями, но не властно над героическими делами наших старших товарищей. По существу, эти дела можно и нужно называть по-другому — они совершали подвиги!

Старший лейтенант государственной безопасности в отставке Зинаида Павловна Алексеева, сотрудница СМЕРШа НКО СССР, участница боевых действий в составе Управления особых отделов НКВД СССР Карельского фронта, а затем была прикомандирована к ГУКР СМЕРШ НКО СССР.

Стенография — этот метод быстрого письма. Он тоже часто использовался в органах военной контрразведки. Обратимся к истории этого феномена. Стенография (от греч. stenos — узкий, тесный и grafo) — скоростное письмо, основанное на применении специальных систем знаков и сокращенных слов и словосочетаний, позволяющих вести синхронную запись устной речи и рационализировать технику письма. Скорость стенографического письма превосходит скорость обычного письма в семнадцать раз!!!

Термин «стенография» введен в 1602 году в Англии Дж. Уиллисом.

Эта система допускала, что каждый знак мог иметь четыре наклона в четырех разных направлениях, и исходная позиция могла быть написана двенадцатью видами.

В 1837 году Исаак Питман представил свою систему стенографирования, основанную на звуках, то есть все слова пишутся так, как слышатся, а не так, как произносятся по буквам.

В 1888 году англичанин Грегг усовершенствовал систему стенографирования, в таком виде она существует и в наши дни.

Именно эту профессию приобрела Зинаида Павловна Алексеева, о которой пойдет повествование.

Давая интервью автору, она воскликнула:

«Ой, первый раз буду говорить с пишущим коллегой-оперативником, который понимает тебя с полуслова, а то всё говорила с журналистами, далекими от нашей службы, не знающими сути нашей работы, а потом читаешь и краснеешь и за них, и за себя».

— Зинаида Павловна, расскажите о своих фронтовых буднях.

— Я работала в органах госбезопасности с апреля 1941 года. В 18 лет добровольно ушла на войну. Оказалась на Карельском фронте. Потом, в 1944-м, меня вызвали в Москву в Главное управление контрразведки СМЕРШ и оставили там для прохождения дальнейшей службы. Уже после войны я вместе с мужем работала в Управлении МВД Великолукской области.

— Наверное, в ходе службы приходилось общаться с разными категориями лиц, интересуемыми органы военной контрразведки?

— Да, работала на допросах разных преступников — от пойманных агентов немецких спецслужб до пленных гитлеровцев, в том числе высокого уровня. Даже после войны. Помню где-то в августе или сентябре 1946 года, я в то время находилась в Германии, в нашей оккупационной зоне. Шел допрос немецкого офицера, который работал с Яковым Джугашвили — сыном Сталина. Допрашивал его начальник контрразведывательного отдела офицер по фамилии Коротя — грамотный оперативник. А если честно, то просто умница. Он профессионально поставленными вопросами вытягивал из него одно признание за другим. Сомнений никаких не было, что перед нами был тот человек, который имел отношение к делу. А потом, смысла говорить ему неправду не было, — это же 10был 1946 год. Многие события остались в прошлом. Ничего уже не исправишь.