Ирина Воскресенская - Фавориты у российского престола

Став императрицей, Аликс не взяла на себя роль благотворительницы народа в широком смысле, как это делали её предшественницы; она как бы затворилась в семейном кругу. Она проявляла добрые, благородные чувства, но это не было известно за пределами её семьи. Например, когда Анна Вырубова серьёзно пострадала в железнодорожной катастрофе, Александра Феодоровна поместила её в своём госпитале и ухаживала за ней, почти не отходя от её постели. А серьёзную благотворительность, даже гражданский подвиг: во время войны работу в госпитале, уход за ранеными в качестве сестры милосердия, организацию санитарного поезда, — она вместе со своими дочерьми стала совершать только через 18 лет после своего вступления на трон, когда уже по России ползли слухи о её связи с Распутиным и о её возможной шпионской деятельности. И потому этот подвиг воспринимался людьми как шпионское прикрытие.

Конечно, сопротивление представителей Дома Романовых этому браку отложило первый неприятный отпечаток на дальнейшую судьбу новой царской семьи, в особенности на судьбу Аликс, которая уже никогда не смогла сблизиться с новыми для неё родственниками. По-английски сдержанная, а по характеру замкнутая, с эгоистическими и властолюбивыми до истеричности наклонностями, Аликс отдалилась от великокняжеских семейств Дома Романовых. Даже своей резиденцией Аликс выбрала не Зимний дворец в Петербурге, а загородный дворец в Царском Селе. Императорский двор, этот гибкий организм, всегда «дувший в сторону царского флюгера», встретил Гессенскую принцессу Алису весьма прохладно, а она, плохо, с большим акцентом говорившая по-русски, ещё больше, как-то гордо от него отстранилась, предпочитая как можно реже появляться при дворе. Так вокруг Аликс оказалась только её семья — супруг и родившиеся один за другим четверо детей; фаворитка Анна Вырубова да в первые годы её замужества две черногорские принцессы, Милица и Стана, которые впоследствии стали её кровными врагами, распускавшими о ней самые невероятные слухи. Это ограничение общения Аликс, её самоизолированность, редкое общение с людьми на русском языке не давали возможности придворным иметь о ней подлинное представление, побуждали их верить слухам и сплетням и позволяли говорить о ней всё что угодно. Но после появления Распутина в царском дворце Аликс стала не только непопулярна как императрица, а стала вызывать у многих просто ненависть и как немка, и как распутница, вступившая, по слухам, в связь с сибирским мужиком С течением времени (и войны) эта ненависть возрастала. Говорили о каком-то прямом кабеле, по которому она якобы передаёт самые важные сведения немцам, о том, что она хочет позорного для России мира. Но главное — что она живёт с Распутиным, — и жалели её мужа-царя. Её родная сестра, великая княгиня Елизавета Фёдоровна, обеспокоенная слухами и сплетнями, приезжала к ней, пытаясь уговорить её отстранить Распутина, запретить ему посещение дворца. Даже императрица Мария Феодоровна, мать Николая И, считала, что её сын не руководит державою, а губит её, передав власть Аликс и Распутину, и была за его отречение в пользу его брата Михаила. Среди ненавидевших царицу Александру Феодоровну были почти все великие князья, конечно, и двор, и знатные люди в Царском Селе, где укрылась от двора царская семья. Аликс была совершенно одинока, таким же одиноким она сделала и своего мужа, Николая II. У них был один друг на двоих — «Наш Друг» — Распутин. И ещё у неё были две подруги — самая верная фаворитка Анна Вырубова и Юлия фон Ден, сына которой императрица крестила. А у Николая II — Аликс, дети и притворившаяся безумно в него влюблённой «Аня» (Анна Вырубова). И больше никого, кроме Распутина, любить которого ему настоятельно рекомендовала Аликс.

Аликс была очень религиозна, склонна к мистике, к вере в «божьих людей», поэтому свято верила Распутину, тем более что он сохранял жизнь и здоровье её мальчика, её «светлого лучика», как они называли с Николаем II их сына. Она и супруга своего постоянно настраивала на поклонение Распутину, на выполнение его просьб (за исполнение которых, между прочим, люди платили Распутину огромные деньги).

Так, в письме от 10 ноября 1916 года Аликс внушает мужу мысль о значимости для них дружбы с Распутиным: «Ах, милый, я так горячо молю Бога, чтобы он просветил тебя, что в нём наше спасение: не будь Его здесь (именует Распутина с большой буквы, как именуется Иисус Христос в Евангелии. — И.В.), не знаю, что было бы с нами. Он спасает нас своими молитвами, мудрыми советами, Он — наша опора и помощь» (цитировано по книге О. Платонова. — И.В.). И император, во имя их любви, памятуя наставления великих мира сего на его помолвке и свадьбе, но более всего опасаясь её нервических срывов, исполнял её волю. Августейшие семьи, и двор, и правительство знали об этом и, конечно, воспринимали (может быть, и в сильном преувеличении) значение как повелений Александры Феодоровны, так и влияние Распутина на внутренние дела государства Этому восприятию способствовало и то, что сам Распутин хвастался (особенно в пьяном виде) своим положением «при царях», стал получать заказы от многих лиц, которые ему хоть за это хорошо и платили, но об этом и повсюду рассказывали. Ведь Папа с Мамой, как царя и царицу называл Распутин, впрямую денег ему не давали (хотя оплачивали его проживание в Петербурге и делали ему дорогостоящие подарки), особенно Мама, о которой Распутин отзывался как о скупой и прижимистой. А денежки-то и славу Распутин всё-таки любил, для того, видимо, и шёл к трону. Разбогатев на записочках с просьбами о хлебных местах в министерствах, в правительстве, о наградах и иных льготах и преимуществах, Распутин примерно к 1913 году, насладившись богатством и славою, стал беспробудно пить и раскидывать деньги направо и налево, попутно оправдывая слухи о его кутежах, разврате, свальном грехе. Разумеется, его Папа и Мама не верили в это, а когда им докладывали о беспутстве Григория Распутина-Новых, они реагировали на это весьма своеобразно. Так, когда царю доложили, что Распутин в бане устраивает оргии с голыми дамами и мужчинами, царь ответил: «Ну что ж, он и там проповедует Священное Писание». Полиция видела отношение «царей» к их фавориту, а потому при расследовании скандалов с участием Распутина знала, что лучше всегда докладывать наверх так, будто ничего не подтвердилось, хотя грехи эти числились за ним, и это подтверждали многие его современники, среди которых были и свидетели его «весёлых праздников». Разумеется, всё это раздувалось сплетнями и наветами, но в этих слухах и сплетнях виноват был сам Распутин, возомнивший о себе, что он действительно «Он», как в письмах к мужу величала его Аликс.