Михаил Ботин - За свободу Испании

Секретарь ЦК Компартии Испании Долорес Ибаррури на пленуме ЦК Испанской компартии в мае 1938 года назвала программу нового правительства «самой конкретной, самой широкой и исторически правильной.

Вслед были приняты важные в военном и социальном отношении реформы: укреплено единое командование, восстановлен в полной мере институт военных комиссаров, улучшено руководство заводами, производящими оружие и боеприпасы, удвоены усилия по скорейшему получению закупленного в разных странах вооружения. В городах и селениях проводилась ускоренная подготовка воинских пополнений. Вся республика превратилась в военный лагерь. Испанский народ ополчился против пораженцев и нытиков.

Республика жила, боролась, собирала силы для защиты. События в Испании дали толчок новому подъему волны сочувствия к защитникам республики среди демократической общественности Европы и других континентов мира. Вновь стали проводиться митинги и демонстрации с лозунгами «Руки прочь от республиканской Испании!», делались парламентские запросы, активизировались выступления в печати прогрессивных журналистов и писателей. Война в Испании продолжалась, разочаровывая врагов республики, ожидавших с нетерпением ее поражения.

После арагонского прорыва к морю фашисты поставили своей ближайшей задачей расширить узкий коридор, разрезавший территорию Испанской республики на две части. Следующий их удар, предпринятый 15 июля 1938 года, наносился по Валенсии. Против временной столицы республики агрессоры сосредоточили 80 тысяч человек, 600 орудий и 400 самолетов. Главную ударную силу этой мощной группировки составляли италофашистские интервенты.

Группировке врага была противопоставлена 60-тысячная армия Хуана Модесто, внезапно форсировавшая реку Эбро и нанесшая по противнику мощный фланговый удар. В войсках италофашистов возникла паника (как под Гвадалахарой), началось их отступление. В течение пяти дней армия Модесто продвинулась на 45-50 километров, захватив огромное количество оружия и боеприпасов. В результате фашистский план расширения коридора, выводящего к морю, не только не был выполнен, но этот коридор даже несколько сузился. Результаты боевых действий, достигнутые республиканскими. войсками на валенсийском направлении, явились блестящим свидетельством крепнувших сил и возможностей Испанской республики.

Однако, к сожалению, республиканское правительство не располагало достаточными резервами. Наступательные возможности армии Модесто постепенно иссякли, и, не добившись полного разгрома фашистских сил, республиканцы перешли к обороне. Враг воспользовался этим, и с тяжелыми боями, нанося большой урон врагу, республиканцы начали отход и к 15 ноября 1938 года вновь оказались за рекой Эбро.

Восточный фронт продолжал оставаться самым слабым местом республиканцев. Здесь стояли в основном каталонские войсковые части, в них царило удивительное спокойствие. Благодушие, анархистов дорого обошлось республиканцам. Командование фронтом не сумело разгадать план готовившегося фашистами наступления, ошибочно предполагая, что войска мятежников будут наступать не по обширной долине реки Эбро, а на гвадалахарском направлении.

Действительные же намерения Франко состояли в том, чтобы ударом к югу от реки Эбро, прикрываясь ею от контратак с северо-востока, лишить республику связи с внешним миром. Для достижения поставленной цели франкисты сосредоточили 14 пехотных дивизий, одну кавалерийскую, 600 орудий, 700 боевых самолетов и много танков.

Восточный фронт республиканцев этой группировке фашистов мог противопоставить лишь 6-7 дивизий неполного состава. Республиканцам не хватало полевой артиллерии, на всем фронте по отдельным направлениям действовали всего лишь две зенитные батареи, снятые с противовоздушной обороны Мадрида (французская и немецкая, а чехословацкая была переброшена в Каталонию для прикрытия от фашистской авиации крупного военно-промышленного объекта) .

Командующий Восточной армией республиканцев генерал Посас, старый и отсталый в военном отношении человек, служивший еще в монархической армии Испании, как военный руководитель оказался не на месте, хотя и был лояльно настроен по отношению к республиканскому строю. В своем личном поведении «старина Поссас», как о нем рассказывали очевидцы, прочно соблюдал старорежимные генеральские манеры. Поздним утром его будил адъютант, на утренний туалет и завтрак у командующего уходило несколько часов. Потом к нему являлся такой же старый полковник — начальник штаба. Происходил обмен любезностями, короткий доклад генералу о том, что нового произошло в армии за ночь, и на этом аудиенция кончалась.