Михаил Ботин - За свободу Испании

Сдача командования лейтенанту Золотухину долгого времени не потребовала: батарейное хозяйство небольшое, боевая техника в полном порядке, а выстроенный личный состав для так называемого инспекторского опроса никаких претензий не заявил. Оставалось лишь проститься с моими бойцами, поблагодарить от всей души за службу и пожелать новых успехов в ратном деле и личной жизни. Говорить об этом перед строем было тяжело, непрошеные слезы чуть было заискрились в глазах, но слабости перед бойцами показать не мог. Они тесно окружили меня, расспрашивали, надолго ли их покидаю, благодарили за воспитание и заботу. С тяжелой душой оставлял я родное подразделение.

Полковник Оленин, принявший меня с докладом о сдаче батареи новому командиру, с чувством похвалил за службу в полку и сообщил, что первенство в дивизии по состязательным стрельбам заняла наша 12-я батарея, о чем готовится приказ с поощрениями отличившихся, а полку за высокие результаты по освоению новой боевой техники, как сообщил комдив Щеглов, будет присуждено переходящее Красное знамя.

— Ну, что ж, Михаил Поликарпович, отстоял ты честь и своего дивизиона и всего полка. Жаль нам с тобой расставаться, терять хорошего командира, но этого требует обстановка. Будем прощаться, надеюсь, не навсегда. Отдал распоряжение отвезти тебя с семьей на моей легковой машине в Москву.

С этими словами Иван Алексеевич обнял меня, крепко прижимая к груди. С искренней признательностью поблагодарил командира за внимание и отеческую заботу, высокую оценку службы.

Последнее представление комиссару полка Георгию Степановичу Власенко. На прощание он, как и командир, сердечно поблагодарил за добрые дела и сказал, что о семье будет проявлена должная забота во всех случаях жизни.

Кажется, теперь все сделано перед шагом в неизвестное будущее. Но есть же дорогие сослуживцы, надо бы повидаться с ними на прощание. Как на грех, даже нескольких минут на них уже не оставалось, Простите, люди. Бывает же, что человек не властен над собой. Даже хорошо зная, что одна из самых значительных ценностей — ценность человеческого общения с дорогими людьми.

В Москве отвез семью к месту расквартирования и тут же поехал в управление кадров Московского военного округа, откуда был направлен к комкору Яну Карловичу Берзину.

приемной комкора, куда я прибыл в точно указанное время, поздно ночью сидели в ожидании вызова молодые командиры разных родов войск: артиллеристы, летчики, пехотинцы, танкисты, моряки. Многие, вероятно, догадывались, по какому поводу вызваны на беседу к этому видному военачальнику. Впоследствии станет известно, что он назначен главным военным советником Испанской республики по просьбе ее правительства.

Довольно долго сидим в приемной, молча, с любопытством разглядывая друг друга. Однако томительное ожидание и накопившаяся усталость за напряженный рабочий день взяли верх: кое-кто дремлет, а нетерпеливые перешептываются между собой, пытаясь выяснить причину вызова. Неожиданно появившийся в приемной адъютант комкора разъясняет, что Ян Карлович Берзин до крайности перегружен большими и неотложными делами и просит подождать.

Но вот через некоторое время адъютант поочередно приглашает нас на беседу к Яну Карловичу. В строго обставленном служебном кабинете, за большим столом сидит пожилой человек плотного телосложения, с седеющим ежиком волос на крупном лице с энергичными чертами и усталыми глазами. Он пристально всматривается в каждого входящего.

По алфавиту я оказался одним из первых. Четким строевым шагом подошел к комкору, остановился, как положено по строевому уставу, в трех шагах и, сдерживая волнение, доложил свое воинское звание и фамилию.

— Приветствую вас, лейтенант Ботин, — поднялся комкор из-за стола и подал большую и сильную руку. — Вы вызваны по поводу рапорта о посылке добровольцем в Испанию. — При этом он кивнул на рельефную карту страны с районами боевых действий, обозначенными красными флажками.

Вытянувшись в струнку, внимаю словам комкора.

— Вы не изменили, значит, своего решения? — В больших выразительных глазах Берзина мелькнула улыбка. Он, вероятно, понимал смятение молодого командира, его неумение уверенно держаться в решительный момент. По-отцовски Ян Карлович положил руку на мое плечо, и это помогло снять напряжение. — А вы хорошо себе представляете, что поездка в Испанию-это не туристическое путешествие? Ведь там идет не учение со стрельбой, а самая настоящая война. Там людей убивают и калечат, конечно, не всех, но многих. Вы это хорошо уяснили?