Он шутил, что если бы не был писателем, то стал бы садовником. Но в последние годы ухаживать за садом становится все труднее: «После каждого куста приходится отдыхать» (Книппер, 5—6 февраля 1902 г.).
В ялтинских письмах не меньшее место, чем в мелиховских, занимает «собачья» тема: Чехов пишет о характерах собак, их привычках, о том, как лечит их. Кроме собак, во дворе жили два ручных журавля; они важно ходили по саду.
Неожиданной радостью явилось известие, что «Душечка» очень понравилась Льву Толстому и что он постоянно читает ее вслух гостям и восхищается, называя ее автора «большим-большим писателем».
Зимой 1901—1902 годов Толстой жил недалеко от Ялты; Чехов бывал у него, много говорил с ним. Толстой болел; это глубоко волновало Чехова.
В Ялте Чехова посещают его старые знакомые, укрепляются дружеские отношения с входящими в славу И. А. Буниным и А. М. Горьким, с драматургом А. Найденовым, талант которого Чехов высоко ценил.
С Буниным, когда тот жил в Ялте, Чехов встречался почти ежедневно. Куприн в доме Чехова работал над одним из лучших своих рассказов – «В цирке» – и советовался насчет медицинской стороны сюжета.
В доме Чехова бывали и Н. Г. Гарин-Михайловский, Г. Короленко, Н. Д. Телешов, Ф. И. Шаляпин, В. Рахманинов… Но каждое расставание омрачалось: они уезжали в Петербург или любимую им Москву, он оставался в нелюбимой Ялте.
Кроме друзей, было много случайных посетителей. Приходили преподавательницы местной гимназии, студенты, поклонницы – «антоновки», журналисты, начинающие беллетристы. Чехов признавался в письмах: «Надоели и раздражают посетители» (1 декабря 1899 г.); «Вчера были гости, сидели долго, я злился. Сейчас по телефону получил известие, что ко мне едет на извозчике турист-венгерец, посещающий всех писателей» (17 декабря 1901 г.).
В Мелихове для работы над «Чайкой» Чехов уединялся во флигеле; в Ялте, чтобы писать «Три сестры», уезжал в небольшой домик в Гурзуфе. Ситуация повторялась. «Ах, как мне мешают, если бы только знала!! – писал он Книппер 30 августа 1900 года. – Не принимать людей я не могу, это не в моих силах».
Но одним из радостнейших событий всей ялтинской жизни был приезд в апреле 1900 года Московского Художественного театра. Чехов не видел его спектаклей в Москве – театр приехал к нему сам.
Гастроли начались в Севастополе. На «Дяде Ване» автора вызывали множество раз, а на последнем спектакле в Ялте, когда шла «Чайка», Чехову была устроена, как писала местная газета «Крымский курьер», «грандиозная овация». Две недели Чехов был в обществе актеров и писателей: в это время здесь оказались Бунин, Горький, Мамин-Сибиряк, Чириков. Каждый день с утра до вечера в чеховской даче кипел самовар, приходили и уходили веселые и остроумные гости.
4
Вскоре по приезде в Ялту Чехов столкнулся с одной чертой здешней действительности, не бросающейся в глаза на фоне общей курортной жизни, – с тяжелым положением туберкулезных больных. Они съезжались со всей России; большинство из них составляли неимущие.
«Одолели неимущие больные, – писал Чехов. – Приходится что-нибудь делать, иначе хоть вон беги из Ялты». И удивлялся: «Почему-то все ко мне идут».
Но больные знали, к кому идти, и не ошибались. Чехов устраивал на квартиры, оплачивал эти квартиры, хлопотал об определении в приют для хронических больных, о врачебных консультациях и т. п.
Сначала он действовал только сам, но скоро начинает принимать деятельное участие в работе ялтинского попечительства о нуждающихся больных, избирается уполномоченным по собиранию средств.
В сентябре он написал воззвание о помощи нуждающимся туберкулезным больным, которое напечатали многие газеты и журналы. «Попечение о приезжих больных, – говорилось в воззвании, – составляет задачу не одних лишь местных благотворительных сил; борьба с туберкулезом, который вырывает из нашей среды столько близких, полезных, столько молодых, талантливых, есть общее дело всех истинно добрых русских людей, где бы они ни проживали».
Как писал современник, «страстный призыв Чехова “На помощь умирающим!” облетел всю Россию. Кажется, ни одно воззвание не имело такого успеха, как воззвание Чехова. Пожертвования посыпались со всех сторон».
В составленном в 1901 году завещании, адресованном сестре, Чехов писал: «Я обещал крестьянам села Мелихова сто рублей – на уплату за шоссе; обещал также Гавриилу Алексеевичу Харченко […] платить за его старшую дочь в гимназию до тех пор, пока ее не освободят от платы за учение. Помогай бедным».
Читать дальше