Элла Вашкевич - Фаина Раневская. Психоанализ эпатажной домомучительницы

— И жир тоже… — задумчиво протянул Психолог. — Значит, у нас на руках имеется проблема недолюбленного ребенка. И ты был прав, совершенно неважно на данном этапе — любили этого ребенка или нет. Главное, что она этой любви не чувствовала и искренне была убеждена, что ее не любят. Отвратительное ощущение.

— Я кое-что тебе скажу, мой друг, — вздохнул Бес. — Ты думаешь, что самое страшное там, у нас, это котлы, вилы, серные озера и прочие орудия пыток? Или — ледяная пустота, которую так живописно описал Данте? Ничего подобного! Самое ужасное — это когда ты не ощущаешь присутствия сам знаешь кого… Вы, люди, так привыкли к этому ощущению, что даже не замечаете его. И только лишившись его, спохватываетесь. И тогда вам холодно, страшно, одиноко…

— Такое впечатление, что ты тоскуешь по этому ощущению, — заметил Психолог. — Может, хочешь вернуться обратно? Говорят, что Он — прощает…

— Это немного похоже на то, как скучаешь по жене, с которой развелся давным-давно, — засмеялся Бес. — Дороги назад нет, у тебя уже другая жизнь, другая семья, но иногда ты вспоминаешь лучшие моменты, связанные с той, оставленной жизнью. И скучаешь по ним, хоть и не собираешься возвращаться. Ладно, давай ближе к телу. То бишь к твоей милейшей протеже. Подумай, каким растет ребенок, который постоянно чувствует себя одиноким. Представил?

— Ты хочешь сказать, что ощущения ребенка в такой ситуации подобны тому, что чувствуют люди, оказавшиеся вашими… хм… гостями? — удивился Психолог.

— Ты сам это сказал, — кивнул Бес. — Ведь ребенок не знает другой любви, кроме любви родителей. А если он ее не чувствует? Если он ощущает постоянное одиночество, считает, что его никто не понимает, не ценит, не любит? Что с ним происходит?

— Каждый реагирует по-своему. В нашем случае мы имеем внутренний конфликт, сочетание страха и гнева. С одной стороны — страх перед родительской нелюбовью и семейной отверженностью, с другой стороны — гнев на родителей, на семью за эту отверженность и отсутствие любви. Отсюда, кстати, и заикание — результат имеющегося внутреннего конфликта. Между прочим, она очень завидовала сестре. У сестры было все то, чего она хотела для себя: красота и любовь родителей. Если вспомнить о Треугольнике Судьбы — спасибо, кстати, что напомнил, — то получается, что по отношению к сестре она становится в позицию Преследователя, делая ее Жертвой. И, конечно же, сама перемещается в позицию Жертвы по отношению к родителям, точнее — к отцу, который становится Преследователем.

— Значит, недолюбленный ребенок? — уточнил Бес.

— Исходя из той информации, что имеется сейчас, да, — кивнул Психолог. — Но не думаю, что все так просто. Хотя несомненно, что этот несчастный ребенок, который считал, что никому не нужен, остался с ней на всю жизнь.

— Откуда такие выводы? — удивился Бес. — Вполне уверенная в себе дама, довольно острая на язык. Настолько острая, что ее языка боялись все. А ты говоришь о ней, как о маленькой девочке, которая потерялась в теле взрослого человека.

— Так оно и есть, — улыбнулся Психолог. — Вот ты говоришь — острая на язык. А ты обратил внимание на то, какого рода выражения она использует, высказывая кому-либо отрицательное отношение? Практически всегда — детские. Любимое слово — жопа. Употребляет его с завидной регулярностью. Прямо как ребенок.

— Вообще-то да… — протянул Бес и подумал, что хвастаться своими успехами рановато. Надо бы еще подучить теорию и надежнее посадить приятеля в лужу.

— Когда один взрослый человек, обращаясь к другому, говорит: «Ты — какашка!» — он фактически обращается к тому ребенку, который живет внутри каждого взрослого. И подобным обращением не просто отказывает оппоненту во «взрослом» статусе, а говорит: «Ты — щенок и сопляк, твой интеллект остановился в развитии еще в младенческом возрасте, ты даже не смог дорасти до приличного дерьма, а так и остался маленькой гнусной какашкой». И это, конечно, ужасно оскорбительно и обидно. Когда же что-то подобное говорит один ребенок другому, он даже не слишком обижает. Ведь дети в возрасте «какашкиных» оскорблений еще не претендуют на то, чтобы называться взрослыми.

— И ты хочешь сказать, что в данном случае мы не имеем дело с перекрестной транзакцией? — уточнил Бес. — То есть нет обращения взрослого к ребенку, а есть обращение одного ребенка к другому? И соответствующий отклик. Прямая транзакция?

— Ни в коем случае. Как раз вся проблема отношений именно в том, что транзакция является перекрестной. С одной стороны — обращение одного ребенка к другому, но слышит это обращение и реагирует на него взрослый. Даже, скорее, родительская компонента личности. И эта компонента обращается к другому взрослому или родителю, считая, что общается именно с ним. Но попадает все к тому же ребенку, который сказал «Ты — жопа!». Вот и обиды, обвинения в грубости и хамстве.