Александр Андреев - Князь Довмонт Псковский

Померкла слава Пскова, померкли и доблести его героев. Так было и с Довмонтом.

Во время лучшего прошлого память его совершалось с особенною торжественностью. Тяжелые времена переживались с молитвою к нему, как защитнику и покровителю, а в лучшие изливались благодарения, как своему благодетелю. Еще во время Баториевой осады имя Довмонта призывалось совместно с другими святыми защитниками Пскова, Всеволодом Гавриилом и прочими. Но уже в это время замечалось, что угасали светочи дома Святой Троицы. В одной повести того времени о явлении Богородицы старцу Дорофею представлена Богородица, шествующею от Печерского монастыря чрез Великую реку к Покровской башне. Здесь она остановилась и спрашивала: «где псковские святые молитвенники Нифонт, епископ Новгородский, Гавриил и Тимофей Псковские?» Этот вопрос как бы дает знать о забвении псковских святых. В повести о нашествии на Псков шведского короля Густава Адольфа имя Довмонта стоит еще вместе с именем Гавриила-Всеволода. После осады было какое-то видение, побудившее одного благочестивого псковича написать службу святому Довмонту. Тогда еще слышалось у раки благоверного пение: «приидите рустии соборы, и видите украшение церковное». Но когда Псков, для общегосударственных целей пожертвовать свои богатства и остался без промыслов и торговли, когда вместо людей этого дела начали поселяться люди новые, для которых или мало, или и совсем не известно было славное прошлое, а настоящее требовало постоянного труда с слабою надеждою на вознаграждение в отдаленном будущем, – тогда среди псковского населения появилось новое веяние, с которым начался новый печальный период жизни Пскова, охарактеризовавшийся полным равнодушием к славному его прошлому, забвением доблестных деяний бывших патриотов и небрежным отношением к тем священным предметам, которые напоминали о доблестях знаменитых предков. Так потерялся щит благоверного князя Всеволода-Гавриила. Так существующие еще мечи его и князя Довмонта, по свидетельству знатоков, оказываются перемешанными и который какому князю принадлежит – остается загадкой. Так в 1805 году при погребении архимандрита Мирожского монастыря исчезла особенная драгоценность – посох основателя его Нифонта, епископа новгородского. А если что от древности и сохранилось, так лишено было прежнего значения как предметы, достойные почитания. В 1857 году, по случаю рождения у Великого князя Константина Николаевича дочери, Великой княгини, ныне королевы эллинов, Ольги Константиновны, счастливый отец сделал пожертвование – золотую лампаду ко кресту святой благоверной княгини Ольги. Получение об этом рескрипта Великого князя поставило в немалое затруднение местную администрацию. Было известно, как нечто несомненное, что крест, поставленный святою Ольгою во время ее путешествия по Псковской области, «доныне есть крест той». Но где? Для разрешения этого вопроса потребовалось снять много слоев пыли, чтобы прочесть надпись на одном из стоявших в притворе на самом невидном месте кресте, удостоверявшую, что это и есть отыскиваемый крест. Тогда не решились привесить к нему золотую лампаду; крест ремонтировали и перенесли на занимаемое им теперь место в главном храме у одной из колонн правой стороны. К этому печальному времени относится и похищение находившегося на раке благоверного князя Всеволода-Гавриила серебряного крабийца с частью мощей благоверного.

Я далек от мысли, что подобные печальные события могли быть отнесены к последствиям состояния соборной администрации. Не замками, не крепкими запорами охраняются такие предметы, которые составляют предмет общего почитания и к которым с благоговением прикасаются. Они охраняются всем обществом, потому что находятся всегда на виду всех. Исчезновение их при всеобщей охране невозможно само по себе. Приведенные выше факты свидетельствуют об отсутствии в обществе сведений о дорогом прошлом родного города и о потере уважения к нему. При этом соборный причт оставался в большом недоумении, когда в дни памяти угодников, мощи которых почивают в соборе, приготовясь к торжественному празднованию, видел церковь пустою – или представителей общества в лице двух-трех стариков еще уважающих прошлое Пскова. Тоже самое должно сказать о мощах благоверного Довмонта.

По Псковской 2-й летописи значится, что святое и честное тело Доманта положено в церкви святой Троицы. Но где именно – в земле или в самой церкви, летопись не разъясняет. Когда были открыты мощи и были ли открыты? – тоже неизвестно. Но от них были исцеления: в одном из песнопений в службе Доманту, составленной не позже XVI века, значится: «сошедшеся благочестно достойную честь, яко начальнике и хранителю воздадим, многоцелебные его мощи обстояше любезно облобызаем». По этим словам видно, что мощи были открыты, их можно было лобызать. В другом месте той же песни значится: «явися чудотворец преславен и исцеления подает не оскудно всем приходяшим». В одной старинной рукописной повести говорится, что мощи благоверного князя почивают в раке, находящейся в соборе за правым клиросом. Дальнейших сведений о них не имеется. Можно думать, что из прежнего разобранного для постройки нынешнего храма святой Троицы мощи благоверного князя перенесены в новый, но с сего времени значатся под спудом, – по какому однако распоряжению, – неизвестно. Гроб же с останками князя хранится в особой раке на паперти Гаврииловской придельной церкви Троицкого собора.