Илья Азаров - Непобежденные

«Мне пришлось дважды вести огонь по 365-й батарее. Первый раз в декабрьские дни, в дни второго наступления на Севастополь. Противнику тогда тоже удалось блокировать батарею. Фашисты заняли казарму, траншеи, подходили уже к огневой позиции. Начальник штаба полка, ныне генерал-майор в отставке И. К. Семенов, приказал мне — я тогда командовал 54-й батареей — открыть огонь по казарме и по подходам к огневым позициям, где были гитлеровцы. Наша батарея находилась на высоте 53,0, в шестистах метрах восточнее Малахова кургана. С высоты видна была вся Северная сторона и Мекензиевы горы, казарма 365-й батареи и огневые позиции.

Огнем батареи командовал я сам. Находясь в центре огневой позиции, в бинокль наблюдал за разрывом шрапнельных снарядов. Они рвались в местах скопления противника. Немногим фашистам удалось удрать… Во время стрельбы стволы орудий раскалялись, и артиллеристы, чтобы охладить их, набивали снегом снятые с себя рубахи и обкладывали ими стволы».

Так было в декабрьские дни 1941 года.

В июньские дни 1942 года по 365-й батарее вели огонь 79-я и 366-я батареи. Плотный огонь зенитчиков накрыл врага. Не ожидали, наверное, гитлеровцы, что с таким трудом захваченная высота принесет им смерть.

Весь личный состав 365-й батареи выполнил свой долг до конца. Много лет считали, что никому из героев не удалось спастись. Но оказалось, что в живых остался командир четвертого орудия сержант Иван Иванович Стрельцов.

В 1965 году в газете «Красная звезда» от 31 декабря была помещена заметка «Я был на батарее Пьянзина». Стрельцов писал:

«…Мне удалось быть свидетелем и участником трагической сцены, когда наш комбат Иван Семенович Пьянзин вызвал по радио огонь на себя. Будучи раненым, старший лейтенант Пьянзин все же нашел в себе силы решиться на последнее средство борьбы с врагом…»

В 1971 году я получил несколько писем от Ивана Ивановича, живущего в городе Бахмач Черниговской области. И. И. Стрельцов на пенсии, но продолжает работать, у него две дочери и сын. В письме Иван Иванович сообщал: «Я сам не знаю, как остался жив. В те минуты, когда командир батареи диктовал радисту, я лежал около Пьянзина. Временами терял сознание, но запомнил слова командира: „Прощайте, товарищи! Мы погибаем, бейте врага!“

Помню, как снаряды наших батарей рвались на огневых позициях. Видел убитых гитлеровцев, видел бегущих с батареи фашистов. Взрывной волной меня отбросило, я снова потерял сознание. Пришел в себя уже ночью. Не сразу сообразил, где я и что со мной. Плохо видел. Потрогал глаза — от крови на них образовалась корка, ранен был в голову…

С большим трудом сполз с высоты. Пробовал встать, не смог. С досады заплакал. Слезы размыли глаза, стал лучше видеть. Полз по направлению к Северной бухте, временами терял сознание. Местность я хорошо знал, потому все-таки дополз до своих. Доставили в госпиталь, сразу положили на операционный стол. Врачи спасли. Помню, приходил ко мне бывший наш комиссар Алексей Донюшкин — его перевели с батареи комиссаром дивизиона. Спросил, как все было. Я ему рассказал. Он поцеловал меня и ушел… Через несколько дней на лидере „Ташкент“ меня отправили в Новороссийск…»

Три десятилетия отделяют нас теперь от тех трагических событий. За эти годы удалось установить, что в живых остался не только И. И. Стрельцов. Среди спасшихся зенитчиков И. И. Шелега, Д. Д. Скирда, В. П. Александров.

В 1971 году у меня побывал свидетель и участник последних боев 365-й батареи Иван Илларионович Шелега. В те дни он командовал зенитно-пулеметным отделением, был старшиной 2-й статьи. На счету его отделения три сбитых самолета противника.

На 365-ю батарею Иван Илларионович попал в числе сорока добровольцев, посланных в помощь батарее из подразделений 61-го зенитного полка. Более половины добровольцев были из пулеметного батальона, почти все — коммунисты и комсомольцы. Командовал группой лейтенант Борис Степанович Пустынцев.

К вечеру 10 июня группа приготовилась к отправке.

— Мы знали, на что шли, — рассказывал Иван Илларионович, — и дали клятву биться до последней капли крови… Все были вооружены винтовками. У каждого больше сотни патронов, гранат. Прихватили с собой большой бак с питьевой водой. На двух грузовиках подвезли нас до Братского кладбища. Сошли. Тяжело было тащить бак, но тащили, знали, что воды на батарее нет.

Проводником был комиссар батареи, старший политрук И. И. Уваров, прибывший накануне. Он рассказал об обстановке на батарее. Несмотря на обстрел, частые запуски осветительных ракет, комиссар привел на позицию всю группу.