Борис Голлер - Лермонтов и Пушкин. Две дуэли (сборник)

2-й. Но дуэль – не убийство: поединок чести!

3-й. Ах, оставьте!.. (Поморщился.) Этот казарменный гумор! Солдатский анекдот!..

2-й. Но все считают так!

3-й (надменно). Почему это – все , когда я так не считаю?!..

А ПОДПОЛКОВНИК ТИРАН поманил зачем-то игрушечного Офицерика.

ОФИЦЕРИК. Вы – меня?..

Подошел. Слегка удивлен…

ТИРАН выпил и чуть развязен. Но в границах приличий…

ТИРАН. Ну не все ж вам стоять за чужим столом, следя чужую игру!

И молчит о чем-то…

ОФИЦЕРИК (полагая, что они молчат об одном). Как подумаю, что мы там оставили его одного!.. И ушли!

ТИРАН (воззрился на него с любопытством). А открыть вам мои карты? Облегчить душу?..

ОФИЦЕРИК. Какие карты? (Улыбнулся растерянно.)

ТИРАН. Не стоит! И вы – не давайте мне говорить! Потом пожалеете!

ОФИЦЕРИК. Почему?

ТИРАН. Иногда мне самому хотелось его… того! А теперь плачу. Смешно! (Странный жест. Вдруг рассмеялся и ткнул его пальцем под ложечку.) Тираны мира! Трепещите!..

Оставив собеседника в растерянности. Пауза.

В центре зала – кто-то, прислонившись к стене:

– А два дня назад намокли все бумажные фонари!

– Подумаешь! Повесили новые – бумажные!

ПОСЕТИТЕЛЬ, что вчера писал письмо, – пишет снова, но, должно быть, другое:

– Все, что я писал тебе вчера… (Зачеркивает.) Я нечаянно был введен в заблуждение, изложив тебе причину… (Зачеркивает.) Вот как рассказывают эту историю вполне достоверно… Из самых достоверных источников. (Пишет.)

Проходят двое офицеров, из коих один – тот, что вчера, под занавес, ворвался к Полковнику из штаба…

ОФИЦЕР. Я сказал им – поедем в Пятигорск! Там все наши. Они сыграли в орлянку… Вышло ехать!

Брр! Так и вижу эту монету на полу! Как судьбу!

ДРУГОЙ. А монета – как упала? Орлом?

ПЕРВЫЙ. Орлом!

ДРУГОЙ. Тогда судьба!.. Ну кто-то ж должен вертеть всем этим!.. (Общий жест – на все вокруг.)

Прошли.

За одним из столов ЛЕВ СЕРГЕЕВИЧ и ДЕВУШКА (та самая).

ДЕВУШКА. Нет, вы скажите – как старший! Мы будем ходить на балы? И радоваться, что нынче нету дождя? И забудем? И вовсе не станем думать?..

ЛЕВУШКА. Да. Наверное. То есть это – не совсем так!.. Что-то в нас остается! Там, знаете… Потаенно!

ДЕВУШКА (с улыбкой). Он и в гробу был так хорош, как живой! Как по-вашему, это будет в портрете?

ЛЕВУШКА. Вряд ли… Вряд ли! Все портреты врут – более или менее!

ДЕВУШКА. А Дмитревский так и не нашел мое бандо! То самое – с золотым ободком!.. Была бы мне память!

Пауза. Вдруг прикрыла глаза и очень внятно произнесла…

Если что случится со мной – знайте, что это белые олени! (И открыла глаза – как после сна. Спросила тихо. )

Вы не знаете, что это – белые олени? (Тряхнула головой, словно сбрасывая наваждение.)

– Это Миша сказал, когда уходил! Я вспомнила, наконец!

«Если что случится со мной – знайте, что это – белые олени…» А что это?.. (Почти шепотом.)

ЛЕВУШКА. Не знаю. Хотя… Он мне что-то говорил! Нет, определенно говорил! Я слышал от него… То ли они похожи на что-то, то ли – что-то на них… Не помню! (Усмехнулся грустно.)

Но не могло же у родителей достать на двоих?

ДЕВУШКА. А это неспроста, а?

ЛЕВУШКА. Я лучше вашего знал эту породу людей! Вот и скажут чепуху – а со значением! У меня был брат такой!

ДЕВУШКА. А разве бывают белые олени?…

К их разговору прислушивается НЕИЗВЕСТНЫЙ за соседним столом, которого мы видели раньше – с мольбертом художника. Может, и сейчас у ног его сложенный мольберт. Официанты начинают обносить присутствующих мороженым…

ПОСЕТИТЕЛЬ (который пишет письмо). Лермонтов сказал: «Знаешь, кто такая княжна Мэри?.. Княжна Мэри – это твоя сестра!»

Мартынов в этих условиях был должен стреляться – как благородный человек!

Но зачем он стрелял?.. (Пишет.)

ДЕВУШКА (Льву Сергеевичу). Не знаете, почему эта Эолова арфа не поет? Я хотела спросить у Миши, да как-то не вышло!

ЛЕВУШКА. Не знаю, не скажу. Говорят, пела когда-то. (Помолчал.) Может, и сейчас поет. Только люди перестали понимать ее язык!..

За соседним столиком сестры СТАРШАЯ и МЛАДШАЯ.

МЛАДШАЯ. Ну ты довольна? Ты уже – не княжна Мэри! Тебя разжаловали!.. Появилась новая претендентка… Сестра Мартынова! (Понизив тон.) А тебе б не хотелось быть княжной Мэри?..

СТАРШАЯ. Слушай, как я тебя терплю?

МЛАДШАЯ. Ты лучше спроси – как я себя терплю? Ты меня терпишь лишь часть времени… Но я себя – все время!