Исаак Ермашев: Сунь Ят-сен

А Вэнь хотел много знать: и какие есть на свете страны, и как велик этот свет, и как живут другие народы. Но раньше всего он понял, что новый язык совсем другой, чем китайский. Ему показали буквы. Некоторые он уже знал — брат научил его написать свое имя: Сунь Вэнь. Буквы совсем не то, что иероглифы. Они просто пишутся и легко запоминаются. Из букв составляются слова и целые фразы. И еще он узнал, что есть такая наука — грамматика, наука о том, как правильно говорить и писать. Грамматика очень понравилась.

Вместе с Вэнем учились дети коренных жителей Гонолулу, столицы гавайского королевства, да еще дети японских и китайских эмигрантов. Ходили в школу только мальчики. С первого дня Вэнь вел себя тихо, спокойно, сдержанно и с достоинством. Брат внушал ему, что лучше молчать, чем говорить без надобности и позволения; лучше, чтобы спросили тебя о чем-нибудь, чем задавать вопросы самому, а главное — уважай старших, не выказывай неповиновения учителям и будь прилежным. Вэнь помнил: «Имей стыд». Он и сам решил про себя, что постарается учиться хорошо, скорее выучить новый язык и побольше узнать. Учебники его заинтересовали. В них можно было прочитать о земном шаре, о звездах, о людях и животных, о растениях — о многих полезных вещах.

Раз в неделю директор школы — священник — собирал всех учеников и учил их петь псалмы. Вэнь тоже пел. Но тут, ему показалось, начинается старая игра, что продолжалась шесть лет в Цуйхэне: он не понимал смысла многих слов. В псалмах говорилось о неземных делах, которые его мало интересовали и наводили лишь скуку. Но он и виду не показывал, что скучает. Ладно, он будет петь эти заунывные гимны, если надо.

Так, в стенах школы в Гонолулу, прошли последние детские годы Вэня. Способный китайский мальчик незаметно становился серьезным юношей с печатью затаенных дум на лице. Одноклассники любили его за спокойный нрав, за всегдашнюю готовность помочь товарищу. И еще они уважали его за приятный, сильный голос.

Школу Вэнь окончил с отличием. Брат устроил его в американскую среднюю школу. Там был школьный хор. Вэнь пел с наслаждением, прилежно изучал ноты и правила пения. Музыка вызывала в нем ощущение гармонии и силы.

Гонолулу в те годы был небольшим городком, скорее полудеревней. Здесь находилась резиденция короля Камеамеа IV. Королевство маленькое и слабое, король тоже маленький, старенький, немного смешной и не злой, как в некоторых сказках. Власти он не имел. На островах всем распоряжались американцы, разводили тут сахарный тростник и ананасы, исподволь подготовляли захват всего архипелага. Жизнь в Гонолулу совсем походила бы на жизнь в сонном царстве, если бы не океан.

Гавайи лежат в самом центре Тихого океана, на скрещении всех главных океанских путей между Азией и Америкой. Удобная гавань Гонолулу на острове Оаху служила промежуточной станцией для пароходов, шедших на восток и на запад. Довольно часто на остров доставляли почту, привозили газеты, продавали книги. У миссионера была библиотека. Выучившись читать, Вэнь стал жадно поглощать книги и газеты. Чтение дало ему больше, чем школа.

Смутно Вэнь уже предчувствовал, что ответ на вопрос, который часто волновал его еще в доме старого Суня, — что будет с ним, что ждет его впереди, в какой-то мере зависит от него самого, от его воли, упорства, выдержки. Что жизнь в открывшемся ему мире сложна и не будет для него легкой — это он тоже начинал понимать. Идти по стопам А-мэя не хотелось. Старший брат жил только своей семьей; участок земли и собственная лавка заключали в себе весь его мир. Хотел стать еще богаче, сделаться настоящим купцом. И шел к этой цели, не давая никому отвлечь от нее.

Вэня не привлекала мысль стать купцом, копить деньги. Его волновали другие думы. Что будет с его родной страной? Семнадцатилетний юноша задумывался над тем, что считалось на его далекой родине делом умудренных опытом старцев. Так что же? Высокие мысли всегда рождаются под воздействием чувств взволнованного молодого сердца, сильнее ощущающего несправедливость и попрание человеческого достоинства. Все герои в истории Китая, о которых Вэнь знал из книг, совершили свои подвиги в цветущем возрасте, а не на закате жизни. Историю своей страны Вэнь знал еще не очень хорошо, книги, рассказавшие ему о прошлом Китая, он смог прочитать только здесь, в Гонолулу. Они раскрыли ему тайну страданий родины: ее отсталость.

Китай оставался для Вэня близким и далеким, понятным и загадочным. Как океан.