Леонид Шебаршин - Из жизни начальника разведки

— Кто-нибудь в резидентуре мог видеть это сообщение?

— Думаю, что нет. Резидент знает цену источнику, он сам наблюдает за проявлением пленки и лично обрабатывает материал.

— Итак, суть сообщения «Дантона»…

— Французская контрразведка намерена вербовать нашего резидента в Женеве. Ему будут предложены крупные деньги и два варианта: тайно сотрудничать с французами или на время исчезнуть, а затем объявиться во Франции. У «Дантона» сложилось впечатление, что речь идет нс только о деньгах, для нажима будет использован какой-то компромат. Фамилию нашего человека «Дантон» не знает, но ясно — это Белов. Он долго работал во Франции, у него на связи до сих пор отличный француз. Что-то они на него могли поднабрать…

— Поднабрать или придумать…

— Могли и придумать. Белов работник опытный и абсолютно честный. Вы же его знаете…

— Да, мне он симпатичен. Но ведь мы и Гордиевского одно время считали честным человеком, а сукин сын Кузичкин у меня в резидентуре был. Противно, но приходится их вспоминать…

Половину дня вчера и полночи Мартов, начальник управления кадров и начальник внешней контрразведки, посвященные в дело, говорили с людьми, которые работали с Беловым на протяжении всей его службы, поднимали архивные материалы, просмотрели каждый документ, где упоминалось имя Белова. Даже с точки зрения профессионально подозрительных контрразведчиков, Белов чист. Ну как же мы так долго не могли раскусить Гордиевского? Где были эти контрразведчики?

— А не могут проверять «Дантона»? Откуда у него данные? От приятеля-контрразведчика? С чего это он поделился с «Дантоном»? (Обо всем этом мы уже говорили вчера. Повторим еще раз — глядишь, вскроется какая-то забытая деталь или натолкнемся на новую мысль.)

Неторопливый Мартов закуривает очередную сигарету, я тяну руку к заметно опустевшей с утра пачке, и мы оба вздрагиваем от оглушительно громкого, требовательного телефонного звонка. О, черт! Это председатель. Прямую связь с ним нельзя переключить на дежурных, как другие телефоны, будь то «кремлевки» или «ОС», или городские номера. Иван Васильевич, не спрашивая разрешения, встает и выходит. Таков разумный порядок, председатель может говорить с начальником разведки о вещах, которые не должен знать никто третий.

— Владимир Александрович, доброе утро! Слушаю.

— Добрый день! [2] Крючков, здороваясь, и ночью говорил «Добрый день [2] » Подготовьте материал о состоянии наших переговоров с американцами по наступательному оружию, на чем расходятся военные и МИД и соображения о позиции КГБ.

— Официальную записку или справку для вас?

— Справку! (Крючков говорит быстро, ибо дорожит каждой секундой утреннего времени. К тому же плохо слышно. На его столе стоит микрофон, и если председатель встает с кресла, а делает он это часто, или отворачивается в сторону, звук уходит, приходится переспрашивать, теряя драгоценное время.) Второе — нужен материал о нашей помощи Афганистану, что уже дали в этом году и что потребуется на следующий. Кстати, как там дела у Наджибуллы?

— В Кабуле без перемен. Подробнее, с вашего разрешения, доложу попозже, переговорю с Ревиным (это представитель КГБ в Афганистане). Когда нужны материалы?

— По переговорам — сегодня во второй половине дня, афганские — завтра к утру. Надо поработать с депутатами, я буду кое с кем встречаться. Пока все!

Начальник Информационного управления «РИ» Хренов дожидается в приемной с утренним докладом. Прошу его заглянуть, передаю указания Крючкова, быстро уточняем сроки исполнения.

Хренов вернется через несколько минут, а нам с Мартовым надо завершать обсуждение.

— Ну так что? Не могут они проверять агента? Мы сейчас испугаемся, вызовем Белова срочно в Москву, и если, не приведи Бог, «Дантона» действительно проверяют, то он горит. Можно, конечно, предупредить Белова телеграммой. Но вдруг его подработали или есть у него за душой какие-то грехи, нам неизвестные. Мы его предупредим, а он испугается и слиняет. Время-то сейчас дурацкое, сколько раз мы уже обжигались… А здесь речь идет о резиденте.

— Обстановка вокруг «Дантона» нормальная. «Его приятель, от которого получены сведения, — любитель выпить и хвастун. Вы же знаете, от него шли интересные вещи и «дезы» никогда не замечали. Сам «Дантон» ничего необычного не отметил — его друга распирает чувство собственной значимости. Но, в общем-то, кто его знает… «Дантоном» рисковать нельзя. И Белова дергать не стоит.