Константин Симонов - Дни и ночи

- Не люблю пилоток,- сказал он, поймав взгляд Сабурова.- Может, и удобней, но лихости нет.- Потом, приложив руку тыльной стороной к козырьку, проверил, правильно ли сидит фуражка, прицепил к поясу две гранаты и взял автомат. Сделав все эти приготовления, Ремизов посмотрел на часы. Сабуров, который знал из приказа Проценко, что атака должна начаться ровно в двадцать два, тоже взглянул на свои часы. Оставалось двадцать минут.

Через пять минут они уже сидели в узком, спускавшемся к Волге овражке с нарытыми по откосам окопами - здесь по приказу Ремизова сосредоточивались штурмовые группы.

Люди сидели в окопах, держа в руках оружие, прислонившись к земляным стенкам и друг к другу. Разговоры велись шепотом. В одну сторону до немцев было метров двести, зато в другую, насколько позволяли судить дневные расчеты, всего полсотни. Разговаривали только тогда, когда над головой, вереща, проходил У-2.

- Опять королевская авиация полетела,- сказал кто-то рядом с Сабуровым, когда еще один У-2 прожужжал над оврагом.

- Кукурузник.

- А у нас на Северо-Западном его лесником звали.

- Где как. Где какая природа...

- Через три минуты должна начаться артподготовка,- сказал Ремизов.Гранат помногу взяли? - обратился он к бойцам, сидевшим рядом с ним в окопе.

- По шесть штук, товарищ полковник,- отрапортовал сержант.

- Тише, не кричи,- сказал Ремизов.- По шесть? Это ничего. А ежели стена, а за стеной немцы и не обойти ее?

- Тогда взорвем, товарищ полковник,- ответил сержант, т - А тол взяли?

- А как же, товарищ полковник!

- А чего у тебя винтовка без штыка? - спросил Ремизов одного из бойцов.

- У меня вот сестрица есть.- Боец хлопнул рукой по зазвеневшей на боку сабле.

- Казак, что ли?

- Из конного корпуса Героя Советского Союза генерал-майора Доватора.

- Что ж ты, казак, а не на коне? - усмехнулся Ремизов.

- Я про коня забыл. С лета в глаза не видел.

- Скучаешь?

- Здесь скучать нет возможности, товарищ полковник.

- Пора,- сказал Ремизов и, подозвав к себе командира роты, который непосредственно руководил атакой, спросил его, все ли готово.

- Все,- ответил тот.

- Значит, начинаете выдвигаться после первых же залпов с левого берега. Понятно?

- Так точно.

- Пора,- второй раз нетерпеливо повторил Ремизов, повернувшись лицом к Волге.

Сабуров тоже повернулся. И как раз в этот миг далеко, на левом берегу, вспыхнуло зарево, и гремящие снаряды "катюш" пронеслись над головами.

Вслед за "катюшами" с левого берега заговорила артиллерия. Наши тяжелые снаряды шли прямо над головой. Впереди у немцев все небо было в красных вспышках. Когда снаряды рвались особенно близко, вспышки вырывали из тьмы то угол дома, то обломок стены, то железные лохмотья изуродованных бензиновых цистерн. Штурмовые группы стали вылезать из оврага и выползать вперед. Один тяжелый снаряд разорвался совсем близко от оврага.

- Недолет,- сказал Ремизов.- Ну что ж, пойдемте.

Он с неожиданной легкостью вылез из окопа и, не оглядываясь, пошел вперед. Сабуров двинулся вслед за ним. Рядом пошли Шарапов и четыре автоматчика.

Наш артиллерийский налет продолжался. На немецких позициях и далеко в глубине все грохотало от разрывов тяжелых снарядов. Подожженные "катюшами", горели остатки бензина или нефти, красные языки пламени поднимались к небу.

Но и немцы понемногу начинали отстреливаться; мины уже несколько раз проносились над головой Сабурова и разрывались позади. Потом заговорили пушки. И наконец впереди послышались автоматные очереди.

Штурмовые группы быстро миновали полосу от оврага до своих старых окопов, в которых сейчас сидели немцы. Этот участок, отбитый вчера немцами, был хорошо известен Сабурову. Он представлял собою квадрат примерно триста на двести метров. Все было изрыто окопами и ходами сообщения, и лишь кое-где почти на голом месте торчали развалины и обломки. Когда-то здесь были бензохранилища, от которых теперь остались только фундаменты и огромное количество раскиданного повсюду рваного листового железа.

Сабуров несколько раз наступал на перегоревшие железные Листы, которые со страшным грохотом коробились под ногами.

Впереди были остатки каменной сторожки. Туда устремился Ремизов, а вслед за ним и Сабуров. У самых развалин кто-то из бежавших сзади Сабурова тяжело, со стуком, упал на землю. В развалинах несколько человек уже устанавливали два пулемета.

- Вот правильно,- одобрил Ремизов.- Гаврилов?

- Я, товарищ полковник.