Чарльз Рууд - Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин

Нортклифф и такие его собраться по печати, как Пулитцер, превратили свою независимость и заботу об интересах общества в ходкий товар – в этом смысле они могли бы подписаться под словами редактора «Таймс» середины XIX века. В 1854 году Джон Дилейн назвал английскую прессу «свидетелем от справедливости и нравственности» – функция, по его словам, утраченная церковью с ее приходом в политику. Поскольку правительство, в свою очередь, руководствовалось в делах «чисто практическими» соображениями, одна лишь пресса способна была удовлетворить потребность народа «не только ведать, что делается, но и не забывать и знать, какими средствами делается и во имя чего» [94] Цитируется по кн.: The History of Times, vol. II, The Tradition, 1841-1884 (London 1939), 162-3. .

Единственным ограничителем печатного слова были законы о клевете и охране государственных тайн, поэтому журналисты, часто выходцы из низших классов, довольно свободно вскрывали несправедливости, творившиеся во всех слоях общества. Главным орудием живой, репортажной журналистики, приверженцем которой стал Пулитцер, была сенсационность, и одним из ярких примеров такого стиля работы может служить кампания против детской проституции, развернутая сыном бедного священника У.Т. Стедом.

На Европейский континент народная журналистика пришла позже, чем в Англию и Америку. Это объясняется прежде всего тем, что вплоть до последней четверти XIX века частные газеты во Франции, Германии, Италии и других странах находились под пятой цензуры. Французские газеты освободились от цензуры лишь в 70-х годах, с установлением Третьей республики, но и тогда оставалось еще одно препятствие на пути развития – раздробленность. Все газеты были маленького объема и в большинстве своем посвящены только одному предмету, будь то театр, спорт или политическая партия. Число таких газет множилось, и в 1900 году в Париже их насчитывалось 240, причем многие из них – ежедневные. Некоторые газеты все же ушли от узкой специализации, чтобы завоевать массового читателя, и в 1904 году бесспорное лидерство с миллионным тиражом захватила «Пти паризьен». В молодой германской империи, где в соответствии с законом о печати 1874 года по-прежнему существовала жесткая цензура, газеты во всех крупных городах отражали местные пристрастия. Стремясь установить прусское господство, канцлер Бисмарк использовал секретные «взяточные» фонды для подкупа частных газет и передал монополию на информацию контролируемому правительством «Вольф бюро» [95] Fritz Stern, Gold and Iron: Bismarck, Bleichroder, and the Building og German Empire (New York 1977), 263-6. . Другой ведущей газетой на Европейском континенте была итальянская «Коррьере делла сера», выходившая в Милане тиражом 70 тысяч экземпляров (1900 г.). Ее читали в основном на севере страны [96] См. главу о «Коррьере» в кн.: Martin Walker, Power of the press: the World's Great Newspapers (London 1982). .

В России царь Александр II в 1865 гаду смягчил цензурные ограничения, отменив предварительную цензуру частных газет в Москве и Петербурге, однако издававшиеся там в 70-х и 80-х годах более или менее крупные газеты относились по преимуществу к разряду «бульварных», то есть аполитичных и тяготеющих к сенсационности. Если газета затрагивала серьезные проблемы, она негко могла навлечь на себя разорительные санкции: запрет на уличную торговлю и рекламу, введение предварительной цензуры и даже закрытие.

Таким образом, когда Сытин в 90-х годах заявил о себе, в России не было популярной массовой газеты, наподобие тех, что издавали Пулитцер и Нортклифф, да и тиражи самых крупных бульварных газет в обеих столицах не превышали пятизначной цифры. К примеру, наиболее влиятельная в России частная ежедневная газета «Новое время», издававшаяся в Петербурге, имела к 1900 году всего 60 тысяч читателей; правда, ее издатель А.С. Суворин столь последовательно поддерживал правительство, что читающая публика справедливо считала «Новое время» полуофициальным органом.

Стало быть, русские газеты в этот период жизни Сытина мало чем отличались по содержанию и внешнему виду от своих предшественниц 60-х годов. Нельзя было назвать их и массовыми – по западным меркам. Сделай мы обзор всех русских газет, издававшихся в октябре 1900 года, оказалось бы, что лишь восемьдесят восемь газет, выходивших ежедневно, а также два и три раза в неделю, находились в руках частных владельцев, из них одиннадцать – в Петербурге и семь – в Москве. В этом списке лишь несколько изданий были «серьезными», а большинство – «необычными» или «местного значения» [97] А. Пешехонов «Русская периодическая газета (статистический очерк)», «Русское богатство» № 3 (март 1901), с. 17-18. .