Евгений Матонин - Никола Тесла

Тесла славился как лучший ловец ворон во всей округе. Сказалась его склонность к изобретательству — он и в этом деле придумал новый способ. Будущий «волшебник электричества» прятался в кустах и начинал каркать. Да так искусно, что несколько ворон слетались к нему, и он хватал их чуть ли не голыми руками. Правда, однажды, по словам Теслы, вороны объединились и сильно поклевали обманщика и его приятеля. Тесла получил несколько сильных ударов клювами по затылку, и с тех пор, как он признавался, зауважал этих птиц.

Он мастерил луки и стрелы, но больше всего любил конструировать арбалеты. Тесла и в пожилом возрасте с гордостью писал, что выпущенные из них стрелы исчезали из виду, а при небольшой дальности полета пробивали сосновую доску толщиной в дюйм. Еще раньше он конструировал пневморужье и добился того, что оно стреляло с громким хлопком. Но, как отмечал изобретатель, его деятельность «вступила в конфликт с окнами в нашем доме и была пресечена небезболезненным образом».

Другим предметом его гордости была праща — в упражнениях с этим старинным оружием он тоже достиг больших успехов. Как-то он вместе с дядей шел по берегу реки, в которой почти на поверхности играла форель. Тесла хвастливо сказал, что запросто может из своей пращи оглушить рыбу, и тут же продемонстрировал свое «искусство». Но дядя изумленно посмотрел на него и воскликнул на латыни: «Изыди, сатана!» А потом не разговаривал с ним еще несколько дней.

Впрочем, дядя не очень одобрял и его другие, более серьезные и полезные увлечения. «В школьном классе находилось несколько механических моделей, которые интересовали меня, — рассказывал Тесла. — Но полностью моим вниманием завладели водные турбины. Я сконструировал множество турбин и получал огромное удовольствие, испытывая их в работе. Мой дядя не видел достоинств в такого рода занятиях и не раз упрекал меня». Наблюдая за водопадами в округе, он увлекся идеей использовать их для получения энергии. Тесла сказал дяде, что обязательно построит огромное колесо, и вращать его будет знаменитый Ниагарский водопад на границе США и Канады. Кто тогда мог предположить, что это действительно произойдет?

В 12 лет Никола попытался собрать «вечный двигатель». Он считал, что если сделать цилиндр, одна половина которого будет находиться в вакууме, а другая в воздухе, то разница давлений заставит его быстро вращаться, и тогда можно будет сделать на основе этого двигателя летательный аппарат. Тесла уже пробовал летать старым испытанным способом: прыгнул с крыши сарая с раскрытым зонтом, но этот полет быстро закончился. Теперь же он изготовил придуманное им сложное устройство и чуть ли не до потери сознания откачивал из него воздух, но цилиндр никак не желал вращаться.

В 13 лет Никола заинтересовался грозами. Как-то он обратил внимание, что сначала сверкнула молния, а потом пошел дождь. Ему пришло в голову, что если электричество вызывает дождь, то можно научиться управлять электричеством, а значит, и погодой. Можно искусственным образом создавать дожди и орошать пустыни, ликвидировать засуху и накормить наконец-то все человечество. Для этого нужно создать искусственную молнию. Конечно, его рассуждения были ошибочны: молнии не вызывают осадков, а человек их видит раньше дождя из-за огромной скорости света.

Тогда же, в детстве, Тесла очень полюбил книги. У его отца была большая библиотека, и он частенько «зачитывал» из нее тот или иной фолиант. Отец сердился — он считал, что мальчик испортит себе зрение, — и даже спрятал свечи, когда узнал, что Никола читает тайком. Но Тесла где-то нашел свечное сало, фитиль, сам делал свечи и читал по ночам чуть ли не до рассвета.

Тесла рассказывал, что когда он однажды тяжело болел, то поправляться начал только благодаря книгам Марка Твена. В своих воспоминаниях он писал, что «брал книги в публичной библиотеке, в работе которой имелось много упущений»: «…мне было поручено произвести классификацию книг и составить каталоги. Однажды мне вручили несколько томов новых поступлений, не похожих на всё, что я когда-либо читал, и таких увлекательных, что они заставили совершенно забыть о моем безнадежном состоянии. Это были ранние произведения Марка Твена, и, возможно, им я обязан вскоре последовавшим чудесным выздоровлением. Спустя двадцать пять лет, когда я познакомился с гном Клеменсом и между нами возникла дружба, я рассказал ему о том случае и изумился, увидев, что этот великий мастер смеха залился слезами».