София Шуазель-Гуфье - Исторические мемуары об Императоре Александре и его дворе

Прошло два месяца с тех пор, как я уехала из Петербурга. Александр прибыл в столицу довольный путешествием, счастливый вернуться в столь дорогую ему семью, к которой присоединились его две августейшие сестры. В это-то время разразились ужасные бедствия петербургского наводнения. Под напором морских волн и бурного ветра Нева вышла из берегов с такой стремительностью, что в одно мгновение часть города была затоплена; при этом нельзя было ни остановить, ни предупредить разлития реки; при шуме бури и волн нельзя было даже слышать сигнальных выстрелов, которые давали в крепости для предупреждения жителей города об опасности. Все были застигнуты врасплох среди своих занятий неприятелем, которому ничто не могло противостоять. Рабочий за своим делом, купец в своей лавке, часовой на своем посту, множество лиц, ездивших утром в экипажах по своим делам, — все стали жертвой наводнения. Нижние этажи были затоплены, и в несколько часов вода поднялась в некоторых кварталах на семнадцать футов. Квартал, где находился дворец, благодаря близости реки подвергался наибольшей опасности, и императорская яхта стояла наготове, чтобы принять государя, который, удалившись со своей августейшей семьей в верхний этаж дворца, принужден был созерцать бедствия народа, тогда как он готов был спасать его ценой собственной жизни. Лодки с гребцами проезжали по затопленным улицам и спасали несчастных, которые тонули, стараясь добраться до своих жилищ. Одного часового отнесло течением с его будкой до Зимнего дворца; увидев своего государя у окна, бедный солдат, который даже перед лицом смерти не мог забыть военную дисциплину, взял на караул… его удалось спасти… Надгробный крест, снесенный потоком с кладбища по ту сторону реки, остановился напротив дворца, что было сочтено за роковое предзнаменование. Как только река вновь вступила в берега, государь тотчас сам посетил местности, наиболее пострадавшие от наводнения. Он затем тотчас пришел на помощь наиболее пострадавшим жителям, положение которых в эти первые минуты было ужасное, так как соль продавалась до двадцати пяти франков за фунт. Мудрые меры государя, чувствительность которого не ограничилась слезами, вызнанными зрелищем этих бедствий, вскоре восстановили порядок и спокойствие и изгладили самые следы этого страшного, непредвиденного несчастья.

Возвратившись в том же году во Францию, перед достопамятной коронацией Его Величества Карла X, я получила письма от матери, сообщавшей о чести, выпавшей на долю Варшавы, осчастливленной в то время присутствием своего возлюбленного монарха. Александр соблаговолил посетить мою мать, которая поблагодарила его за все щедрые милости его ко мне во время моего пребывания в Петербурге. Государь осведомился, не повредил ли моему здоровью петербургский климат. Он говорил с ней также о своем крестнике; сказал, что ребенок хорошенький и отлично вел себя во время крестин; при этом моя мать воспользовалась случаем, чтобы показать Его Величеству одно из моих писем, где я приводила весьма удачное выражение моего сына. Кто-то сказан ему, когда он возвратился во Францию: «Не, правда ли, как красив ваш крестный отец?» Причем ребенок тотчас добавил: «И как добр!» — Государь возразил на это, что он слишком стар, чтоб быть красивым, и что слово ребенка более правильно. Говоря с моей матерью о княгине Ловиц, государь сказал: «Это ангел; у нее редкий характер; мой брат очень счастлив». В день рождения Его Императорского Высочества Великого князя Константина император пожаловал княгине орден Екатерины; он сам надел на нее орден и просил княгиню предстать с этим украшением перед августейшим своим супругом. В день именин княгини он подарил ей великолепное жемчужное ожерелье. Казалось, здоровье государя в его последнюю поездку в Варшаву, т. е. в июне 1825 г., было столь же цветущее, как в лучшие его годы; а через пять месяцев его уже не стало! Никогда еще не бывал он столь милостив к полякам: своей добротой по отношению к ним он как бы хотел превзойти самого себя. Он был доволен всеми окружающими, всем, что он видел; сделанными в городе усовершенствованиями, предприятиями администрации; он удивлялся, что при таких небольших затратах было устроено несколько фабрик, мостовая и т. д. Он хвалил, благодарил, раздавал вспомоществования, милости, вникал во все нужды… Сколько скорби и сожалений должен был он вызвать по себе благодаря своей несравненной доброте!..