Виктор Болдырев: Гибель синего орла

Наше отплытие напоминает проводы корабля в кругосветное путешествие. На берегу собрались женщины в ярких платочках; они шумят, как чайки на птичьем базаре; каюры в живописных нарядах спокойно наблюдают за сутолокой отъезда; плотники в брезентовых плащах, дымя самокрутками, поглядывают на новенькие снасти.

Пора поднимать паруса. Петр Степанович причаливает к вельботу на маленькой лодке. Сдвинув мохнатые брови, предупреждает:

- Чур, на рожон не лезть, в шторм в море не выходить...

Прощаемся с помполитом, машем оставшимся на берегу. Подтягиваем фалы, гафель медленно поднимается вверх. Ветер надувает белые паруса, натягивает снасти, мачта жалобно скрипит, и вельбот, накренившись, оставляя пенящийся след, уходит вниз по течению Колымы.

Позади вьются платочки; мальчишки подкидывают шапки. Грустно расставаться с родными берегами.

Скоро домики поселка, освещенные солнцем, скрываются за горизонтом. Лишь одинокие лиственницы клонятся над водой, словно желая нам счастливого плавания и благополучного возвращения.

Глава 2. В ПУТИ

"Витязь" быстро плывет по широкой реке. На правом берегу синеют сопки гористой Восточной тундры. На левом простирается бесконечная равнина Западной тундры. Она тянется вплоть до реки Алазеи, и мираж приподнимает над горизонтом колеблющиеся фиолетовые тени холмов - булгуньяхов.

Вельбот загружен ящиками с галетами и маслом, кулями муки и сахара, плиточным чаем. В носовом трюме покоится объемистый кожаный мешок с комплектами газет, журналов и книгами для красной яранги дальнего участка совхоза. Выпуклый корпус "Витязя" вместил тысячу килограммов груза.

С таким балластом нечего бояться ветра. Даже штормовой удар шквала не положит вельбот на воду.

Часа четыре плывем без всяких приключений вниз по течению Колымы. Ветер усиливается, и вельбот идет со скоростью двенадцати узлов. Чайки низко пролетают над клотиком мачты, удивленно оглядывая белые крылья парусов. Вскоре стали нагонять буксирный пароход. Он идет в порт Амбарчик и тянет длинный караван барж. Черный дым валит из его труб.

Баржи сидят в воде низко - на палубах громоздятся штабеля пиленого леса и не виданные на Севере горнорудные машины. Лес и машины идут с далеких верховьев Колымы на Север, к берегам Чукотки.

Наше появление в этих пустынных водах удивляет капитана, и он долго рассматривает в бинокль парусное суденышко. Проносимся мимо парохода и, круто переменив галс, устремляемся ко входу в левую Колымскую протоку.

Протяжно воет пароходный гудок, выпуская султан белого пара. Скалистый берег отвечает гулким эхом. Капитан снимает фуражку и машет ею. Приспускаем вымпел. "Витязь" поворачивает в протоку, и пароход исчезает за островом.

Перед нами открывается неведомый мир, куда не ступала нога исследователя: западную часть Колымской дельты еще не посещали гидрографы, и протоки не были нанесены на карту.

Протока оказывается узкой. По обоим ее берегам тянется непролазная чаща кустарников. Ветер становится тише, но вельбот продолжает двигаться с прежней скоростью.

Круто обогнув мыс, вельбот на полном ходу неожиданно врезается в громадную стаю гусей. Их скопилось здесь не менее тысячи. Линяя, гуси теряют крупные перья с крыльев и не могут летать, пока не отрастут новые. С громкими, пронзительными криками, хлопая по воде крыльями, птицы бросаются во все стороны. Одни ныряют, спасаясь от форштевня "Витязя", другие, сбившись в плотную кучу, уплывают вниз по течению протоки, поднимая тучи брызг.

Бросив руль, хватаю ружье и стреляю из обоих стволов; почти одновременно гремит выстрел Пинэтауна. На ходу подбираем убитых птиц. Наш оглушительный залп и хлопанье парусов окончательно пугают гусей. Протока бурлит и покрывается белой пеной. Взлететь облинявшие гуси не могут и почти бегут по воде, быстро взмахивая короткими крыльями.

Стая гусей распадается на части. Птицы устремляются к берегу и, сбивая друг друга, кидаются в кусты. Лишь самые сильные долго еще плывут впереди, оставляя на воде длинный пенящийся след. Случай прекращает невольное преследование птиц: справа открывается небольшая боковая протока, беглецы мгновенно скрываются в нее, и "Витязь" проносится мимо.

Протока все далее и далее уводит в глубь дельты.

Впереди слышатся птичьи крики. Они становятся все громче и пронзительнее. Пинэтаун, склонив голову, внимательно слушает.

- Чайки орла гонят, - тихо говорит он.

И вот над протокой появляется стая чаек. Они кружатся почти на месте, то взлетая ввысь, то падая камнем вниз. Посреди стаи парит большая птица с красиво изогнутыми крыльями.