Чак Лашевски - Радикал рок-н-ролла - жизнь и таинственная смерть Дина Рида

Рид и Довер не скрывали своих отношений. Когда были вместе, резвились на песчаных пляжах и занимались любовью в ее гостиничных номерах. Когда были врозь, они часто писали друг другу. Довер обожала Рида, и в то же время открыто, если не сказать пренебрежительно, рассказывала обо всех мужчинах, с которыми встречалась, пока он был на гастролях. И если у Рида были другие женщины, казалось, что это не сильно ее беспокоило. Ответные ее письма были заполнены пикантными подробностями о выступлениях, росте ее карьеры и конкретными предложениями о том, что ему следует делать, чтобы продвинуть свою. В Голливуде Рид встречался с другими женщинами, но Довер была особенной. Любовная связь с нею была самой яркой и длительной в его молодости. Насколько эмоционально она повлияла на Рида, намеревался ли он жениться на ней, неизвестно. Его отношение к этому роману противоречиво. Он хранил если не все, то большую часть ее писем, однако в более поздних интервью и в его собственных воспоминаниях о своей жизни нет никакого упоминания о Довер, хотя в начале 60-х подобной скрытности не наблюдалось.

«Я люблю тебя, я люблю тебя — я люблю тебя», — писала она в одной из типичных записок.

«Итак! Теперь мне намного лучше! Спасибо за твое милое письмо… Я действительно думаю, что мы оба так счастливы, когда слышим друг о друге, что это трудно выразить…! Это здорово — быть такими близкими друг другу и так любить… правда? Ой, мне лучше умолкнуть, потому что я чудовищно по тебе соскучилась! Ты не представляешь, в каком подавленном состоянии я была, когда получила твое письмо… и все стало проще, светлее, я почувствовала себя на 100 лет моложе, и все это только благодаря твоему письму и любви, которую ты заставляешь меня чувствовать, и которую ты мне шлешь в каждой строчке».

«Ты должно быть вчера вернулся в Сантьяго. Надеюсь, что все прошло отлично, и при том грандиозном успехе, о котором ты мне пишешь, твои "фанаты", по крайней мере, не стянули с тебя всю одежду! Я смеялась, читая о разгроме радиостанции и о царапине на твоем лбу, но я знаю, насколько это все здорово!»

«Ты получаешь 1000 за пятидневный тур, а сколько ты заработал в тот день, когда они разнесли радио, разодрали костюм и чуть тебя не убили? Надеюсь, что это не включено в ту тысячу». [36] «Я люблю тебя…» — письмо Ниты Довер Риду, написанное в Аргентине 17 апреля 1962 или 1963 года, предоставлено автору Патрицией Рид Уилсон.

Рид пребывал в состоянии блаженства, проводя время с Довер или без нее, но даже он постепенно начинал осознавать, что то, как с ним обращаются, — уникально. По всей Южной Америке поднималось народное возмущение против Соединенных Штатов. Люди расценивали мощного северного соседа не как союзника, а как колониальную державу, бизнес которой состоял в закупке в их странах сырья по цене в несколько пенни за фунт и продаже товаров в несколько долларов за унцию. Они наблюдали Соединенные Штаты, поддерживающие военную администрацию и коррумпированное гражданское правительство у власти до тех пор, пока те обязываются держать рынки открытыми и проводить политику свободного предпринимательства, которая обычно благоволит американским дельцам. Как эти правительства руководят своими странами, как относятся к людям и какую политическую систему поддерживают, — Вашингтону до этого было мало дела. В 1958 году гнев народа перерос в общенациональный. В конце апреля вице-президент Ричард Никсон совершил поездку по нескольким странам Латинской Америки, и везде был освистан толпой. В Монтевидео (Уругвай) 40 студентов атаковали его машину, скандируя: «Проваливай, Никсон!» В Лиме (Перу) две тысячи демонстрантов забросали его делегацию яйцами, апельсинами, бутылками и камнями, а по возвращении в отель вице-президент был оплеван. В Каракасе (Венесуэла) две сотни человек штурмовали кортеж, забрасывая стекла его машины булыжниками. Толпа пыталась вытянуть Никсона из автомобиля. Телевизионные репортажи в Америке, дополненные кадрами, запечатлевшими надписи на стенах «Янки, убирайтесь домой!» — оказались неожиданными для многих американцев. В первый раз они заставили некоторых из них понять, что их любят не повсеместно.

Поначалу Рида это все мало заботило. Он был влюблен, с ним были Довер, его почитатели и его слава. Но Рида никогда не оставляла привычка, привитая ему отцом. Одним из основных требований Сирила Рида было: всегда читай, всегда учись. Ежедневные газеты служили Дину подспорьем в изучении испанского языка. Однажды он наткнулся на статью о чилийских рабочих, которые избили управляющего филиалом американской компании. Нанося удары кулаками и нещадно пиная, они кричали ему: «Янки, убирайтесь!» Рид похолодел от такого несоответствия. Человек, чилиец, был избит соотечественниками за преступление — работу на американцев. В то время как Рид, настоящий американец, каждый день находился среди тех же чилийцев и пел для них, и единственная опасность, которой он подвергался, — вероятность быть растерзанным фанатами. Не сумев разгадать эту загадку, он задумал собрать больше информации, решив провести какое-то время вдали от фешенебельных отелей и престижных ночных клубов и посетить другие уголки Чили. Только так он смог бы объяснить парадокс.