Б Соколов: Оккупация - Правда и мифы

Очень многие молодые женщины и девушки начали усиленно знакомиться с немецкими офицерами и солдатами, приглашать их на свои квартиры, гулять с ними и т. д. Казалось как-то странным и удивительным, почему немцы имеют так много своих сторонников среди нашего населения.

Немцы сразу после прихода в город, кроме усиленной антисоветской агитации, провели широкую вербовку в тайную агентуру, особенно молодых девушек и женщин, в том числе бывших комсомолок...

Говоря о молодежи, нужно отметить, что очень резко бросалось в глаза отсутствие у значительной ее части патриотизма, коммунистического мировоззрения... Такое поведение, по-моему, явилось результатом слабого воспитания в советском духе в семье, школе и комсомоле".

Казимира Юльяновича трудно было заподозрить в прогерманских настроениях. Школьный учитель, сын крестьянина-середняка, он, хоть и беспартийный, еще с начала 1934 года состоял секретным сотрудником ГПУ НКВД. Мэттэ рассказывал в автобиографии: "На втором курсе института аспирантуры (Белорусской академии наук. - Б, С.) я был арестован (6 ноября 1933 года) и осужден Особым совещанием при Коллегии ОГПУ (в Москве) в феврале месяце 1934 г. по ст. 58 (10, 11) УК РСФСР (антисоветская агитация и участие в контрреволюционной организации. - Б. С.) на три года исправительно-трудовых лагерей. Через 2,5 года я был освобожден.

Во время следствия я не дал никаких показаний о своей виновности, так как ни антисоветской агитации я никогда не вел и не принадлежал ни к какой контрреволюционной организации... По поручению органов НКВД работаю по секретной линии с начала 1934 года и до настоящего времени. В 1941 году по поручению работника Могилевского управления НКВД БССР Кагановича остался для нелегальной работы в г. Могилеве после прихода немцев. Являлся инициатором создания и руководителем подпольной организации в г. Могилеве "Комитета содействия Красной Армии".

Ввиду безусловной угрозы ареста я и моя жена с двухлетним сыном убежали из города 10.111.43 г. в 6-ю партизанскую бригаду Белоруссии, где и нахожусь в настоящее время. Я по национальности белорус. Мать моя из местных католиков, поэтому я учился в польских школах и хорошо знал польский язык".

Вот почему, вероятно, чекисты и проявили повышенный интерес к Мэттэ: он хорошо знал польский язык. Его арестовали, завербовали и, возможно, планировали направить на нелегальную работу в Польшу Для начала же Казимира. Юльяновича использовали как сексота в лагере, а потом, с 1936 года, - в школах Могилева, где он преподавал русский язык и литературу. Но в 1939-м Польша пала под ударами вермахта и Красной Армии, и, очевидно, от идеи засылки туда агента-нелегала пришлось отказаться. А через два года Мэттэ работал в подполье уже на родной белорусской земле.

То же самое произошло и с легендарным разведчиком Николаем Кузнецовым. ГПУ заинтересовалось человеком, блестяще владевшим немецким, арестовало его и в начале 1930-х завербовало. Подержало в тюрьме внутрикамерной "наседкой", а затем стало готовить к работе разведчиком-нелегалом в Германии. Но с началом Великой Отечественной Кузнецов в роли обер-лейтенанта Пауля Зиберта появился не в Берлине или Кенигсберге, а на улицах Ровно - столицы рейхскомиссариата Украины...

Надо сказать, что с немцами сотрудничали не только комсомольцы, но и коммунисты. Секретарь Кормянского райкома ВЛКСМ Гомельской области Рытиков жаловался в ЦК Компартии Белоруссии: "Оставшаяся часть коммунистов в районе с 13 августа (1941 года. - Б. С.) была в лесу, но примерно 10 сентября все разошлись по домам, дело было так: немцы объявили, что, кто против нас берет оружие, того мы расстреляем, а кто будет с нами работать, тот подучит работу и будет спокойно жить. После этого неустойчивые коммунисты начали по одному уходить домой".

Рытиков привел список 11 "нестойких", который открывал "Кузменков Афанасий Васильевич - работал секретарем РИКа, ушел домой и сейчас с немцами раскатывается на машине, выпивает". Упоминался в списке и бывший заведующий райфинотделом Александр Осипович Степура, который успел даже попартизанить - "был командиром взвода, продался немцам и работает сейчас начальником еврейского лагеря и одновременно плановиком (по разработке планов на питание и др.)". Но особое неудовольствие Рытикова вызвала "Гордон Дора Марковна - работала заврайздравотделом, которую Кузменков принял под свою опеку, по рассказам мне доктора Бобариненой, Кузменков заставил Гордон, как еврейку, принять русскую веру, каковая ходила в Журавичский район к попу для принятия веры, поп передал ей молитвы, которые она изучала и через полмесяца ходила опять сдавать наизусть". Бедная Дора Марковна таким образом пыталась избежать гибели. Да и Кузменков, похоже, был не таким уж плохим человеком, раз, став районным бургомистром, пытался спасти еврейку, хотя знал: если дело откроется, его непременно расстреляют. Но малограмотный комсомольский вожак Рытиков готов был даже вынужденное принятие православной веры поставить в вину коммунистке Гордон.