Джованни Пеше - Солдаты без формы

Я еще не отдаю себе отчета в происходящем, но пока одеваюсь, вдруг вспоминаю о перемирии, объявленном Бадольо по радио накануне вечером. Через несколько минут я уже на улице. Пытаюсь разузнать самые свежие новости. Солдаты говорят, что немцы блокировали стратегические точки города.

Сперва не знаю, что делать. Затем решаю немедленно отправиться в Алессандрию и попытаться там установить связь с Итальянской коммунистической партией. Выйдя на улицу, ведущую к вокзалу, встречаю группу женщин из соседнего района Пустерла: с взволнованными лицами, растрепанными волосами они подбегают ко мне; у некоторых на руках дети. Задыхаясь, они кричат: «Немцы стреляют в наших солдат! Немцы стреляют!» Я присоединяюсь к этой группе, она с каждой минутой растет.

Мы идем по направлению к казарме, в которой находятся захваченные немцами в плен итальянские солдаты.

Наша группа, ставшая уже многочисленной, прорывается через оцепление во двор казармы, где сгрудились пленные. Женщины с плачущими и перепуганными детьми на руках что-то кричат, а немцы пытаются оттеснить их. В это время многие солдаты, пользуясь неразберихой, спасаются бегством, выпрыгивая в окна и перелезая через стены. Кое-кому из нас даже удается захватить оружие, которое находится в казарме.

Так началась моя партизанская жизнь. Так 9 сентября 1943 года началась открытая борьба итальянского народа против немцев и фашистов.

В течение первой недели вместе с группой молодых людей из соседних селений (впоследствии эти молодые люди вольются в состав партизанской дивизии провинции Аккуи под командованием доблестного партизана Пьетро Минетти, по кличке Манчини, бывшего офицера итальянского флота) мы стараемся достать как можно больше оружия, установить связь со скрывающимися солдатами и убедить их в необходимости объединиться с нами и начать организованную борьбу.

Однако я остаюсь без непосредственной связи с компартией: мне не удается получить точных сведений о том, что происходит в других районах страны. Ходят слухи, которым трудно поверить. Говорят о тысячах партизан, действующих в горах Пьемонта, Венето, Ломбардии. Эти сведения, цифры кажутся весьма значительными по сравнению с результатами, которые удалось достигнуть нам. Мы понимаем, что действуем пока без плана. Нами руководит только желание бороться, и мы чувствуем, что это крайне необходимо. Поэтому я решаю поехать в Алессандрию, поговорить там с товарищем Камера, по кличке Освальдо, руководителем местной партийной организации, и получить от него указания. Поезд, в котором я еду, переполнен; в самых дальних углах молча сидят молодые парни, в которых я угадываю солдат, переодетых в штатское; на их лицах написано только одно-единственное желание: как можно скорее попасть домой.

По прибытии в Алессандрию сразу же нахожу Камера. Он говорит мне, что задачи, поставленные руководящими товарищами, таковы: 1) установить контакт с коммунистами нашей зоны и начать вербовку молодежи для участия в партизанской борьбе; 2) немедленно организовать комитеты национального освобождения, налаживая связи с антифашистскими элементами в других партиях, а также с теми беспартийными, которые хотят бороться против немцев и фашистов.

В провинции Аккуи уже работало несколько ячеек Итальянской коммунистической партии.

Кроме того, в самом городе Аккуи имелось некоторое количество старых коммунистов из бывшей группы Бордиги, которые в течение двадцатилетней фашистской диктатуры хотя и не примкнули к фашизму, однако держались в стороне от антифашистской борьбы и поэтому жили спокойно. Они не поняли, что в течение этих двадцати лет занимали капитулянтскую позицию, позицию косвенной поддержки фашистской диктатуры. Более того, они были убеждены, что являются героями антифашистской борьбы хотя бы уже потому, что не поддерживали политику Муссолини. Поэтому им было непонятно, как мог какой-то молодой человек, которого они даже не знали, прийти к ним преподавать урок антифашизма и, более того, учить их организации борьбы. С другой стороны, они даже не чувствовали необходимости вести борьбу, тем более такую, о которой говорил я. Они не понимали, что организовать партизанское движение означало создать армию, способную разгромить фашизм.

Несмотря на все это, я не падаю духом. Через несколько дней мне становится известно, что кое-кто из других партий пытается установить связи с нашей партией. Сразу же устанавливаю с ними контакт, и мы проводим первое собрание в кабинете дирекции кинотеатра «Гарибальди», принадлежащего адвокату Дзербини.